Гашиш. Рассказ туркестанца (В стихах)

Звон — и широко раскрылись зеницы; Звон — и на воле; подул ветерок; Звон — пробудилися певчие птицы,Алой зарей разгорелся восток.С звоном сливаются новые звуки:Каплет роса с оживленных дерев, Ветви в одежде зеленых листов Манят меня, как мохнатые руки,В темные сени роскошных садов.Ропщут там воды — прозрачные воды!К ним, покидая узорные своды Пышных гаремов, веселой гурьбой Жены эмира с зарей прибегают,Песни их громкие страсть распаляют, Будят желанья в груди молодой… Крепкие стены красу их скрывают…Но, как тигрица на гриву коня,

Бешено на стену кинулся я.Прыгнул — и вот за ревнивой оградой Жадно дышу благовонной прохладой; Спрятавшись в чаще кудрявых кустов, Жду я видений; но тех голосов,Что долетали ко мне за мгновенье, Смолкло волшебно-лукавое пенье.Все в неподвижно-нависших садах Пусто… Но чу! Недалеко в кустах Слышится шепот, призыв потаенный:«Спеши, мой яхонт драгоценный, Ко мне, ко мне! Я здесь одна; Тревогой грудь моя полна.Я жажду наслаждений новых, Безумных, молодых страстей.Я ускользнула от очей Эмира евнухов суровых,Чтоб убежать с тобою в даль.

Ужель тебе меня не жаль?Я молода… не в силах доле У старика скучать в неволе; Возьми меня, люби меня.Ты смел и молод — я твоя!»И та, чей голос соловьиный Меня так чудно призывал,Явилась мне, и стан змеиный К груди с весельем я прижал.Меня отталкивали руки.«Боюсь… ступай…» шептал язык, «Не уходи», с улыбкой мукиМолил откинувшийся лик.Я видел взор сердито-нежный Сквозь сеть опущенных ресниц: Пылал он страстию мятежной,Как туча, полная зарниц!

Я чуял сердца трепетанье (Так голубь бьется молодой В когтях орла, еще живой)…И жгло меня любви дыханье,Как вихрь пустыни, в страшный час, Когда, играя и кружась,Самум с полудня налетает И караваны заметает Горячей пылью…Чудный сон!Как дым мгновенный, скрылся он.В волнах нежданных тьмы глубокой Призыв промчался одинокий, Прощальный, беспомощный стон!И страх пред местию жестокой Внезапно душу обуял…То было краткое мгновенье;Но непостижное мученье

Я в то мгновенье испытал!Темницы тесной мрак и холод, Терзанье пытки, жажду, голод, Неумолимый гнет оков…Казалось мне — рои клопов Въедались в плоть мою; землею Я был засыпан с головою [1];Я погибал! И вдруг на миг,Среди ужасного мечтанья,Во мне проснулся луч сознанья;В кофейне я услышал крик:«Вяжи его!» — и в то ж мгновенье Я навзничь с грохотом упал,И кто-то руки мне связал, — И вновь насмешки, брань и пенье…Но скоро в вихре новых дум Исчез земли презренный шум.