Гать. Задержание

— Вот на этой, — она взяла среднюю фотографию и протянула Рослякову, — вот на этой Хлыст. Только он в немецкой форме, а вот у нас в деревне он никогда ее не носил.

— Прошу внимания, — Петров протянул понятым фотографию, — прошу рассмотреть номер фотографии — номер два. Значит, на фотографии номер два Марией Степановной Смолягиной был опознан государственный преступник, разыскиваемый органами государственной безопасности.

Когда полковник Росляков и остальные распрощались со Смолягиной и Андрей проводил ее до дверей, Петров раскрыл папку и прочитал:

— Косяков Юрий Иванович, тысяча девятьсот второго года рождения, уроженец г. Киева, активный участник молодежной группы контрреволюционной организации «Центр действия». 8 апреля 1924 года приговорен Киевским губернским судом к высшей мере наказания — расстрелу. Однако ВУЦИК заменил утвержденную Верховным судом УССР меру наказания на 10 лет лишения свободы. Из мест заключения бежал… Позже появился в Польше, примыкал к различным белоэмигрантским организациям. Был завербован германской разведкой. Неоднократно выполнял террористические и диверсионные задания на территории Украины, Белоруссии. Агент гестапо с тридцать шестого года. Как видите, послужной список богатый. Я думаю, что Косяков скорее всего работал в школе на службу безопасности.

— Похоже, что ты прав… Андрей Петрович, прошу все материалы сразу докладывать мне.

Андрей повернулся и направился к двери.

Хотя елочный базар был недалеко от дома, сходить за елкой Андрей сумел только часам к двенадцати. День был морозный, солнечный, Андрей шел не спеша, поглядывая на прохожих, торопившихся по своим делам, на разукрашенные витрины магазинов. Около ворот хоккейной площадки, временно использованной под елочный базар, стояла небольшая очередь. Андрей встал в конце и, развернув газету, начал читать. Очередь двигалась медленно: люди, входившие в ворота, выбирали елки не торопясь, долго переставляли прислоненные к бортам деревца, словно самую красивую и желанную нарочно припрятали. Прочитав газету, Андрей сунул ее в карман и, задумавшись, достал из пальто пачку сигарет. Прикурил.

— Граждане, не курочьте елки, все оне одинаковые… — Продавец, небритый мужчина лет сорока, одетый в черный полушубок и огромные валенки, стоял около выхода и, опираясь о длинную рейку с отметками, притоптывал ногами. От мороза его лицо посинело, он то и дело шмыгал носом и, на мгновение приложив рейку к выбранной ели, кричал: — Два двадцать… лотерейку на сдачу не возьмете?

К воротам пробился мальчишка лет семи. Он ухватился за металлические прутья и, затаив дыхание, во все глаза смотрел на людей, выбирающих елки.

— Андрюша, где ты? — раздался знакомый голос, и Андрей удивленно обернулся.

В конце очереди он увидел Наташу Померанцеву.

— Наталья, — позвал он, взмахивая рукой, — где ты ходишь, я уже полчаса тут стою? Давай сюда… да быстрей, сейчас моя очередь.

Наташа слегка покраснела, но подошла.

— Здравствуйте, Андрей, — шепотом сказала она ему на ухо, — я вот с сынишкой за елкой пришла, а народу столько, что уж собралась уходить, больно холодно.

— Ну вот сейчас и выберем… — ответил он и, бросив взгляд на мальчишку, по-прежнему стоявшего около ворот, спросил: — Это ваш, Наташа?

Она кивнула. Потом перевела взгляд на стоявшего у ворот сына, какое-то мгновение смотрела на него и вдруг быстро посмотрела на Андрея.

— Андрюша, иди сюда, — позвала она.

Мальчик подошел и хмуро взглянул на Андрея.

— Это дядя Андрей, — сказала Наташа, поправляя ему шапку, — он работает вместе со мной. Сейчас мы с ним будем выбирать елку. Хочешь?

— Ага, — сказал мальчишка и шмыгнул носом. Он как-то по-птичьи наклонил голову и стал рассматривать Андрея.

Елку выбирали долго. Андрюшка бегал от одной кучи к другой, весело кричал, хватал ели за длинные колючие лапы и бегал то к Андрею, то к Наташе, тащил их за руки к выбранной елке и, захлебываясь, говорил:

— Не… дядя Андрей, ты только посмотри на эту… Ма… а там есть такая здоровая, здоровая, ну прямо до неба… Пойдем туда, ма? Ну, пойдем…

Наконец ели были выбраны. Наташа взяла небольшую и очень кудрявую, а Андрей выбрал чуть больше. Они с отцом любили, чтобы новогодняя елка стояла прямо на полу, упираясь макушкой в потолок.

Обе елки нес Андрей. Андрюша шел сзади и поддерживал свою елку за макушку. Около дома Андрея они остановились.

— Наташа, я мигом занесу елку, а потом помогу вам, — сказал Андрей и добавил: — А то давай зайдем ко мне на минутку… И Андрюшка погреется заодно, а то замерз, наверное.

— Андрей, неудобно как-то, — сказала Наташа, не поднимая на него глаз, — ни с того, ни с сего и в гости…

— Ничего, ничего… Пойдем, Андрюшка, ко мне в гости?

Мальчишка шмыгнул носом и, бросив взгляд на мать, серьезно сказал:

— Можно зайти. Только ненадолго, а то нам еще игрушки покупать. Правда, мама?

— Отец, — сказал Андрей, входя в прихожую, — у нас гости. Наташа, не стесняйся… Снимай валенки, Андрюшка, сейчас будем пить чай… Папа, это Наташа с сынишкой в гости к нам зашли. Помнишь, мы в театре вместе сидели?