Гауляйтер и еврейка

Громкие крики «хайль» послужили наградой оратору, вытиравшему пот с лица.

— Ну, а у нас? Как обстоит дело у нас? Великие державы отняли у Германии те жалкие колонии, которые сколотил для нее Бисмарк, хотя нам с нашей ужасающей перенаселенностью, видит бог, не приходилось ввозить негров! Когда слона повергли наземь и он потерял способность сопротивляться, — орал Румпф, — победители отпилили ему клыки — наши колонии! И что же они оставили нам? — Лицо гауляйтера налилось кровью. — Ничего не оставили, даже грязной лужицы, даже мертвого негра!

Эти выражения уже были продуктом его собственного творчества.

— Почему? Я вас спрашиваю: почему? — вопил гауляйтер, и слова его разносились по площади, где люди стояли вплотную друг к другу. — Потому что у нас не нашлось сильного человека, который дал бы отпор этим разбойникам! Теперь они уж ни на что подобное не решатся! Теперь, теперь у нас есть этот сильный человек!

Он замолчал в изнеможении и переждал, покуда не затихли неистовые крики «хайль».

После этого он уже быстро закончил свою речь, тем более что по каким-то соображениям выбросил несколько фраз Фабиана.

— Нам осталась только надежда, — кричал он, — надежда на будущее! Дурак тот, кто верит, что раздел мира совершен раз и навсегда. Приходят новые поколения, поколения отважных людей, не боящихся смерти, умеющих держать оружие в руках, — эти люди установят новый порядок в мире. Вам же я говорю: не теряйте надежды и будьте всегда наготове!

Он кончил. Нескончаемое «хайль» разнеслось далеко вокруг. Одновременно заиграли все оркестры. Толпа запела «Германия превыше всего», и взволнованный Фабиан, подняв руку, присоединился к поющим. С юных лет он восхищался этой песней.

К площади подъехали серебристо-серые автомобили, которые тотчас же были окружены офицерами в черных и коричневых мундирах; офицеры поздравляли гауляйтера с успехом и выражали ему свое восхищение.

Позднее гауляйтер, стоя на балконе епископского дворца, принял парад коричневых и черных отрядов. Он стоял совсем один и удалился лишь после того, как прошла последняя колонна.

Фабиан продолжал стоять на площади перед дворцом, болтая с начальниками отрядов. Полковник фон Тюиен, в форме штандартенфюрера, высказывался как специалист о различных подразделениях, возвращавшихся с парада.

— Великолепный материал! — восклицал седой полковник, размахивая руками. — Подобного ни у какого другого народа нет. Обратите внимание, какая воля к борьбе! Разве ее обуздаешь! С такой молодежью мы завоюем мир. Смотрите, вот ваш отряд, господин правительственный советник! — закончил он, указав на колонну нацистов в коричневых рубашках, приближавшуюся с громким топотом. Это был отряд Хабихта, который вместе с другими подразделениями был подчинен Фабиану.

Хабихт некогда служил унтер-офицером в Потсдаме и теперь прилагал все усилия, чтобы обучить военной выправке эту кучку ландскнехтов. Узнав Фабиана, он только бросил взгляд на своих молодцов, и те сразу подтянулись; знамя, древко которого один из них небрежно положил на плечо, молниеносно взметнулось вверх и поплыло в воздухе, как на параде.

Фабиан шагнул вперед и, как полагалось, вскинул руку.

Хабихт стал смотреть на Фабиана, его примеру последовали остальные, отряд, равномерно и гулко шагая, прошел мимо.

Тогда Фабиан опустил руку. Он был взволнован.

X

Мать и дочь Лерхе-Шелльхаммер вернулись на несколько дней раньше, чем предполагали. Их американские друзья поехали на машине до Генуи, чтобы — там сесть на пароход, и они решили присоединиться к ним. Но в Генуе стояла невыносимая жара, и они поспешили на север. Ехали день и ночь и прибыли домой в полном изнеможении. Весь первый день они чувствовали себя настолько усталыми, что оставались в постели. Затем, отдохнув, Криста поехала в город в своем маленьком автомобиле.

Прежде всего она направилась к гостинице «Звезда», чтобы узнать что-нибудь о Фабиане. Он был на майском параде. «Что ж, он городской чиновник и волей-неволей обязан принимать участие в празднестве!» Затем она поехала на Бухенштрассе взглянуть на дом номер шесть. В своем последнем письме Фабиан упоминал, что собирается приобрести этот дом. Нетрудно было догадаться, зачем он ему понадобился. Криста не сомневалась, что дом покупается из-за нее.

Да, если быть честной, то надо признаться, что Фабиан ей более чем симпатичен — она любит его. Он, несомненно, человек одаренный, выше среднего уровня, в этом она отдавала себе отчет. Прежде всего она ценила его ясный ум и понимание искусства. Кроме того, он красив, с прекрасными манерами, жить с ним ей будет нетрудно. Кристе нравилось и то, что он в свое время собирался стать священником. Такое желание могло возникнуть только у хорошего человека.

Она засмеялась. Да разве можно выразить словами отчего любишь?

Дом номер шесть понравился Кристе, хотя и показался ей слишком большим. Удовлетворив свое любопытство, она снова отправилась в центр города, чтобы повидаться с Марион.