Гауляйтер и еврейка

Вот когда «великая Германия» станет фактом, тогда «Неизвестный солдат» вернется пристыженный в свою контору, в свой служебный кабинет или мансарду, если, конечно, ему еще до того не снимут голову, на что он, Фабиан, очень надеется; тогда и Вольфганг помирится с братом! Тогда он, наконец, поймет, что все это было необходимо, продумано. Все, в том числе Биркхольц и прочие лагеря. Ему станет ясно, что невозможно создавать «великую Германию», не сметая с пути все трудности и помехи. И, наконец, он поймет (здесь Фабиан улыбнулся про себя), что не все они — судьи, профессора, офицеры— были дураками и бессовестными эгоистами, когда верили в великую миссию Германии.

Работа в Бюро реконструкции прекратилась. В городе не было рабочей силы. Все мужчины, способные носить оружие, находились на фронте, в казармах или работали на военных заводах. Днем и ночью отправлялись на фронты поезда с новым пополнением, в казармы каждый день прибывали новые солдаты со своими чемоданчиками. Вся Германия превратилась в один гигантский военный лагерь.

В городе стали попадаться женщины в трауре, раненые, инвалиды — однорукие и одноногие. Колонны военнопленных разных национальностей шагали по улицам.

В эти дни Фабиан решил переехать на новую квартиру Клотильды, где для него давно уже были приготовлены две комфортабельные комнаты. Клотильда терпеливо ждала, она была уверена в победе. Хлопот с переездом у него не было, обо всем позаботились сыновья. Только первые ночи ему не спалось.

Кончилась его одиссея. Или это надо называть блужданиями?

В его жизни была короткая пора счастья, когда он любил Кристу. Тогда он и вправду был другим человеком. Сердце его расцвело, было полно нежности и стремления к добру, он жил полной жизнью, творил. Не забыть ему Кристу, никогда не забыть.

Затем он наслаждался поцелуями прекрасной Шарлотты, но не был счастлив, а теперь он снова с Клотильдой, которую однажды покинул с ненавистью в сердце.

Она больше не тешилась тщеславной надеждой воспитать Фабиана по своему образу и подобию, хотя по-прежнему была эгоистична, упряма и властна. Вместе с тем он должен был признать, что во многом она стала сговорчивее. «Более мудрый всегда уступает», — часто повторяла она и избегала споров, если у них возникали разногласия. Впрочем, теперь они и духовно стали ближе, поскольку оба мечтали о «великой Германии», за которую Клотильда готова была, говоря ее же словами, бороться до последней капли крови.

И оба сына — здоровые, прекрасно развивающиеся, любимые — были при нем. Что еще нужно мужчине?

XIV

В последние недели налеты английских эскадрилий участились и стали более упорными и страшными. Много домов было разрушено, у Епископского моста выгорел целый квартал. Англичане сбрасывали теперь на город канистры с бензином и фосфорные бомбы.

Давно прошли времена, когда им удавалось разбомбить разве что какую-нибудь конюшню, и люди только смеялись над ними. Теперь, едва начинали выть сирены, все и вся мчались в бомбоубежища, где уже было очень холодно. С детьми и пожитками, с малолетними и новорожденными, с детскими колясками, постелями и чемоданчиками, где были уложены необходимейшие вещи, целые семьи бежали в паническом ужасе по темным улицам и исчезали в неприметных дырах, которые могли разыскать только люди, знавшие о них. Нет, с англичанами шутки плохи: достаточно вспомнить о судьбе Кельна, Дюссельдорфа, Бремена и других городов. После того как в один час сгорел большой квартал у Епископского моста, даже смельчаков охватывал испуг при первых же звуках сирены.

Робби теперь был занят важными делами. Сначала к участию в противовоздушной обороне привлекались только члены Союза гитлеровской молодежи старших возрастов. По приказу полковника фон Тюнена, начальника противовоздушной обороны города, они несли вспомогательную службу при зенитных орудиях. Полковник был того мнения, что «молодых людей надо приучать к огню возможно раньше». Младшие же, в их числе Робби, все еще болтались без дела, и им приходилось торчать в бомбоубежищах, что было страшно скучно и глупо! Но вот полковник создал новую организацию, под названием «Гражданская оборона»; он отобрал для нее только самых сильных юношей. Робби снова не попал в их число и вынужден был по-прежнему отсиживаться с «детьми и грудными младенцами» в скучном подвале. А юноши из «Гражданской обороны», захлебываясь, рассказывали о своих приключениях. Они наблюдали за воздушными боями и полетом трассирующих пуль. Они тушили пожары, выбрасывали кровати из окон, когда над их головами уже горели крыши; чего только они не испытывали!

Это были приключения во вкусе Робби, и он умолял мать замолвить за него словечко перед фон Тюненом: ведь он не слабее других. В конце концов его зачислили в организацию «Гражданская оборона № 3», разместившуюся в доме шелльхаммеровской конторы, наиболее добротном из всех городских зданий.