Гавана. Столица парадоксов

В итоге Гаванская бухта заросла илом и грязью и до середины 1980-х годов, когда Куба получила от ООН деньги на расчистку гавани, огромное количество мусора через реки и ливнестоки попадало в ее воды. Бойни, фабрика дрожжей, две винокурни, кожевенный завод и пылающий нефтеочистительный завод в Регле на восточной стороне бухты способствовали загрязнению. Тридцать лет работ по очистке бухты тоже не привели к росту ее использования. Более того, после распада Советского Союза в 1991 году гавань стали использовать еще меньше.

Возможно, это изменится. Сразу после того, как в 2015 году президент Барак Обама объявил об оттепели в отношениях с Кубой, американские предприниматели стали предлагать планы по организации судоходства в Гавану, притом что торговое эмбарго никуда не делось. Все же маловероятно, что старая гавань и берега бухты снова станут тем, чем были раньше. Если бухта оживет, то, скорее всего, превратится в туристический порт, а не в коммерческий.

По правде говоря, то, что некогда было идеальной гаванью на Карибах, что когда-то вдохновило на постройку Гаваны, сегодня немного устарело. Во времена кораблей поменьше подобная гавань с узким проливом – всего метров триста шириной на протяжении почти километра, расширяющегося затем до нескольких квадратных километров закрытой акватории, – давала военные преимущества как для обороны, так и для нападения. Атакующий, решивший запереть флот в бухте, мог затопить судно у начала гавани и перекрыть входы и выходы. Гавань до сих пор представляет собой прекрасное убежище, чтобы переждать ураган, но она недостаточно глубока для современного судоходства, и к западу от города строят более глубоководную гавань. В старой гавани и проход слишком узок. Кроме того, хотя Регла (Regla) до сих пор способна обслуживать судоходные маршруты в Восточную Кубу и из нее, улицы Старой Гаваны слишком узки, чтобы перевозить товары на грузовиках.

* * *

В этом тесном, многолюдном мире узких пространств Хабана-Вьеха и мог бы разворачиваться сюжет моего фильма в стиле нуар. Свет там жаркий до белизны, а тени контрастны. Этот тропический город строили, чтобы тени было как можно больше, и на узких улицах, как правило, царит полумрак. Улицы Хабана-Вьеха такие узкие, что до недавнего времени между зданиями натягивали навес, чтобы затенить то, что внизу.

Но есть и другие причины видеть Гавану черно-белой. Из-за американского торгового эмбарго цветную пленку и все, что нужно для ее обработки, купить было негде, потому многие годы после революции ведущие фотографы страны, например Рауль Корралес и Альберто Корда, снимали в черно-белом. (Истинный гаванец Корда, автор знаменитого черно-белого портрета Че Гевары, говорил, что стал фотографом, чтобы «знакомиться с женщинами».)

Навес между зданиями на улице О’Рейли в Старой Гаване дает тень для покупателей, 1871 г.

Один из лучших гаванских романов читается словно фильм-нуар. Не возникает мыслей о цвете, когда читаешь «Погоню» (El Acoso) Алехо Карпентьера. Об открытости гаванцев иноземцам свидетельствует то, что Карпентьер – он родился в Швейцарии у отца-француза и матери-русской, умер в Париже и говорил по-испански с французским акцентом – был принят в городе и причислен к великим гаванцам. Большинство горожан даже не догадываются, что он родился не здесь.

Действие «Погони» происходит в 1950-е годы при диктатуре Фульхенсио Батисты; это рассказ о политическом активисте, которого преследуют в Гаване секретные полицейские агенты. Это один из тех романов Карпентьера, благодаря влиянию которых колумбиец Габриэль Гарсиа Маркес и другие латиноамериканские писатели обратились к тому, что называют «магическим реализмом». Но, несмотря на магическое в книге, она полна неприукрашенного реализма, поскольку сюжет разворачивается на улицах Гаваны. Она передает то, как город выглядит, ощущается и особенно как он пахнет. Впрочем, отсылки к цвету изредка попадаются: «Вслед за пятнами краски на домах он шел, двигался от охры к пепельному, от зеленого к малиновому, переходя от дверей со сломанным гербом к дверям, украшенным грязными рогами изобилия». И Гавана всегда была такой – нарядной, но потрепанной, чем-то напоминающей небритого мужчину в поношенном смокинге.

Возможно, на мысль о фильме-нуар наводит сам сюжет книг или тот факт, что события происходят преимущественно ночью, отчего погоня разворачивается словно в черно-белом городе. Карпентьер нашел истинную суть Гаваны, когда написал в своем произведении 1970 года «Город колонн» (La Ciudad de las Columnas): «Старый город… это город теней, построенный тенями». Гавану строили европейцы, мечтавшие о тени в жаркой стране; они и создали мир теней.