Газета День Литературы # 59 (2001 8)

Смотри, надеюсь на тебя, не преступай Закон,

Чтобы никто и никогда не колебал мой трон.

Позволь, чтоб Зевс приговорил тебя к земле; замри,

Пускай забвенье для греха предложат алтари;

Но если, море полюбив, ты не сойдешь с пути,

То помни — Парки начеку, ты с ними не шути.

Забудешь греческий язык, пройдешь, оторопев,

Сквозь радужные стаи рыб и бездны мрачный гнев;

Пусть дует ветер в паруса несломленной судьбы,

Пусть будут хороши во всем и снасть, и похвальбы.

Старайся истово служить всегда, не до поры;

Тебя спасет жестокий Бог, прими мои дары -

Напор и силу щедрых рук, отвагу острых глаз

И душу, что не терпит лжи — все по тебе как раз!"

Что ж, этот искренний наказ и праведный Закон

Воспринял сердцем Человек, да оступился Он;

На отмель судно посадив, сошел он с корабля,

Переманила миражом цветущая земля…

Трирема, спальня, низ и верх, чья четче правота?

Три сотни лезвий промелькнут за оборот винта.

Что ж, оклик Бога, киля хруст сражаются с судьбой,

Да только дерзкий Человек остался сам собой!

Вернувшись из различных мест, понавидавшись звезд,

В таверне около огня он прочно занял пост;

Хлебнул Фалернского, курнул покрепче табаку…

А все же дерзкий Человек не сляжет на боку!

КОРОЛЬ И МОРЕ

( 17 июля 1935 )

Помимо Царств и Государств

Любви к Нему поднялся пласт;

В почтенье, в преданности, мол, Король, не обессудьте;

Призналась Бурная Волна

Всем жаждущим, искавшим дна:

"Как много Человеку дал Я, Океан, по сути!

Не столько Шар или Венец,

Когда рундук сыскал конец;

Иль в рубке рулевой, отважась

Печальный способ предпочесть,

Не Благосклонность или Лесть,

А нечто личностное, пусть балласт и тяжесть.

Не по рожденью иль чинам

Я дарован ничтожным вам

Возможность бултыхаться в трюме;

Оно, конечно, не трюмо,

Но отсвет на лице прямой —

И длится постиженье в сумме.

Итак. Я научил его

Искать в молчанье торжество,

Усвоить и разлук урок (помимо прочих);

Понять, что честь, да и хвала

На вкус порою не халва, —

Глоток упрека жив. Так я упрочил.

Освободил его от сна.

Чтоб приоткрылась глубина,

Чтоб, наблюдая, понимал он все, как надо;

Когда ж я гнал его в сердцах,

Чтоб он, ослепший, не зачах,

То и, оглохший, ладил он с моей досадой.

Открыл ему обман морей, —

Их мрачный и дурной хорей, —

Где выбор просто умереть или — со смехом.

Я Цену Глупости назвал

И трещину в душе признал

( Уроки прежние — нам в дар, а не помеха).

Я дал ему шальную Власть

Охулки на руку не класть —

Чтоб не осмелился никто противоречить.

Есть Середина, и Конец,

И Слово, двигатель сердец,

И Океан, что за бортом, а не далече.

Зачем, когда он стал увенчан.

То Силу посчитал Увечьем,