Газета День Литературы # 62 (2001 11)

Я смущенно смотрел на нее во все глаза, стараясь понять ее мотивы; что так приневоливало сердешную? Хотелось знать о собачнице, что так приневоливает заниматься судьбою несчастных животных? Не просто же жалость, ибо в наше многострадальное время так много бедных, нуждающихся в защите, так много нищих, несчастных стариков и просто бездомных, кому негде приклонить головы. Подумалось: и неуж этот немилосердный вихорь несчастий никак не коснулся ее головенки, не приобдул седеющих волос? Как надо было возненавидеть свой народ, несчастного ближнего своего, чтобы крохи тепла передать бродячей скотинке, вдруг уверовав, что собака более достойна сострадания, чем человек. А быть может, ей мерзко жалеть слабого и униженного, ограбленного ею, ибо в ответ на подачку, на милостыньку можно нарваться на вопрос: а откуда ты раздобыла деньжонок, каким таким ветром надуло? а не наворовал ли твой муженек? Да, братцы мои, собаку пожалеть куда легче, она не спросит, откуда взялась баранья лопатка, иль свиная отбивная. И глядя в благодарные глаза безответного существа, становится светлее на душе, словно бы ты отчиталась перед Господом, откупилась, отладила себе ступенечку в рай.

— Она домашняя, она была в хорошей семье и потерялась. Таких собак на улицу не выкидывают.

Женщина приступала, не спрашивая, есть ли у нас возможности держать, и по тону ее понятно было, что ее не интересуют такие тонкости. Она ушла в свою крепость и скоро вернулась с шерстяным одеялом, постелила на нашем крыльце возле самой двери, показав тем самым, что у приблудного дога нынче есть свое место; пес устало развалился, положил тяжелую телячью морду на передние лапы и воззрился на меня из мрачных глубин коричневым презрительным взглядом, но тут же заморгал и отвел глаза. Мне показалось, что он услышал мою укоризну и смутился. Слуга-армянин скоро притащил новенькую пластиковую миску и пакет с "педигри", с этим сухим консервированным крошевом, от которого вольные природные собаки скоро лысеют. Перепало чуток от господского стола и моему псишке, но Черныш понюхал и равнодушно отвернулся. Ему бы костомаху, пусть и подкисшую, но с лохмотьями мяса, — вот это трапеза умильная и ненадоедная до скончания дней. Дог же с удовольствием смел свой порцион; значит действительно он живывал прежде у людей богатеньких, предприимчивых, кто откусил от демократического пирога на всю пасть.