Газета Завтра 391 (22 2001)

Разумеется, администрация Буша предпринимает все возможные усилия для того, чтобы сломить противодействие выходу США из договора 1972 года не только России, но и ЕС, и Японии. Поскольку данный договор является двусторонним, то при согласии РФ на изменение его условий у европейцев и японцев не остается формального повода для протестов, что подтверждает недавнее заявление британского премьера Э.Блэра в парламенте о том, что одностороннее нарушение подписанных соглашений недопустимо, но в данном вопросе все, конечно, зависит от позиции России. Вопрос прежде всего России. Сегодня Кремлю рисуют радужные перспективы “новых” отношений с Америкой. Параллельно американцы намекают на возможный пересмотр обязательств РФ по внешнему долгу.

Однако парадокс заключается в том, что при согласии РФ на выход США из нынешнего режима ПРО ни Германия, ни другие страны ЕС не пойдут на пересмотр своей части российской задолженности, составляющей до 80% от общей суммы. Здесь следует напомнить о платформе российско-европейского сотрудничества, предложенной Б.Проди во время его визита в Москву. Эта “доктрина на XXI век” вызвала чрезвычайно болезненную реакцию в Вашингтоне. Предложения Проди предусматривают прежде всего переход РФ с доллара на евро (100 млрд. по товарообороту и столько же по “теневым операциям”). Кроме того, отказ РФ от вступления в ВТО, что разрушает базу российского машиностроения,— в обмен на создание единого общеевропейского экономического и, что еще важнее, энергетического пространства, включая объединенную газовую сеть и развитие атомной энергетики. И вот, чтобы переключить интересы Кремля с “доктрины Проди”, Вашингтон и предлагает сегодня купить право России на проведение самостоятельной внешней политики за чечевичную похлебку из долларов, стабильность которых за последние годы во многом обеспечивалась геополитической и экономической зависимостью нашей страны от США и руководимых сторонниками американского глобализма международных финансовых институтов.

Но в “команде Путина”, видимо, еще не до конца утрачено понимание реалий современного мира. Именно этим объясняется весьма сдержанная реакция официального Кремля на американские предложения, а равно — и “евразийский” ответ Путина на утечку информации о “заговоре против России”, данную недавно “Шпигелем”.

Александр НАГОРНЫЙ

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random; z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 10 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

11

Напишите нам 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

МОЙ ДАГЕСТАН

Альтернативы все, альтернативы,

Все надо выбирать да выбирать...

У Дагестана — нет альтернативы:

Он мне отец и колыбель, и мать.

Расул ГАМЗАТОВ

НАША РАБОЧАЯ СУЕТЛИВАЯ, максимально насыщенная разнообразными маршрутами и встречами поездка в Страну гор чудесным и непостижимым образом превратилась в откровение. Путешествуя по Дагестану, мы, слава Богу, не чувствовали себя осторожными "собирателями сведений", стремящимися привезсти в Москву стратегическую информацию, при помощи которой можно было анализировать и прогнозировать ход дел в южной российской республике. Не превратились мы и в горных туристов, азартных собирателей экзотических подробностей занимательной, но далекой от нас жизни. Божественная красота и мощь окружавшей нас природы, душевность и искренность принимавших нас людей, ощущение свершающейся драмы общей для России и Дагестана истории родили совершенно иное чувство, ценность и значение которого превышают любое открытие в области геополитики и этнографии. Речь идет о несравненном и почти забытом чувстве живого бытия нашей огромной, многонациональной, многомерной, но единой Родины. В полифонии пространств, ландшафтов и культур мы вновь услышали космический гимн великой интегрии "одной шестой". Внимательно вглядываясь в детали непривычного быта далеких горных аулов, осторожно расспрашивая об обычаях и нравах той или иной местности, мы, тем не менее, чувствовали себя дома. И дело здесь не только в кавказском гостеприимстве, которое, к нашему, надо признаться, удивлению, оказалось не социокультурным мифом, но живой, неискоренимой традицией поколений... Дело прежде всего в том, что мы ощутили таинственное дыхание единой для русских и дагестанцев судьбы. Это ритм движения к чему-то значительному и важному, которое в мучительных и болезненных условиях настоящей эпохи невозможно определить в виде конкретной цели или задачи. Вероятно, это "нечто" выражается в еще не появившихся на свет терминах, понятиях такого близкого, но неясного будущего.