Газета Завтра 966 (21 2012)

Мариинский театр дал «Драгоценности» в 2000 году. То был первый в Европе опыт постижения хореографии Баланчина в полном ее масштабе. Российский зритель к тому времени на ура принимал уже все, «что хорошо и что плохо, лишь бы это двигалось, обрамлялось звуками, ритмом и светом». Победа «Драгоценностей» стала пирровой. Выяснилось, артисты Мариинского театра — за которыми в былые годы разведка США и СССР следила, как за участниками «Манхэттенского проекта» — не профессионалы. Они не знают техники аллегро — быстрой техники, у них не «цепкая» стопа, балерина не в состоянии держать апломб — стоять на пуанте без поддержки партнера, и вообще — лес дремучий. В 2010 году «Рубины» из «Драгоценностей» поставил в Большом театре Пол Боуз, артист NYCB. Зритель ахнул от насыщенного рубиновым цветом костюма, блеска страз, и тем дело кончилось. «Разный уровень голода, — выяснилось, — у артистов NYCB и артистов Большого театра». Трудоголики-американцы по шесть часов репетируют, хватают на лету каждый нюанс, ленивых русских на два часа в репетиционный зал не загонишь. 

Фонд Баланчина решил ли Москве доказать, или Большой преисполнен амбиций? С другой стороны, что, как не «Драгоценности», способны летучий шик-блеск привнести в по-византийски тяжелое убранство Большого театра. Ведущие американские педагоги, артисты труппы Баланчина прибыли в Москву. Сандра Дженнингс — в ответе за «Изумруды», Пол Боуз — за совершенство «Рубинов», Мэррил Эшли — в ее руках игра бриллиантов.

Искусство обработки драгоценного камня возникло в глубокой древности, в Индии, на родине драгоценных камней. Секреты работы с камнем — тайна за семью печатями, а истории похищений редких камней пропитаны кровью. Но как станцевать драгоценный камень? К тому же, большинство самородков выглядит совсем не привлекательно. Очевидно, выбор музыки — принципиален. Джордж Баланчин избрал для триптиха изысканно гармоническое сочинение Габриэля Форе, синкопированное, то есть со смещением акцента с сильной доли музыку на слабую, «Каприччио» Игоря Стравинского и симфонию № 3 Петра Ильича Чайковского. В каждом слышны ноты, звонкие, как удары камней Иды Рубинштейн о стекло бокала с шампанским. Долго ли, коротко ли ограняли американские ювелиры самородки Большого театра? Получилось то, что получилось. 

Хореография первой части — «Изумруды» — нежна и импрессионистична. Бирюзово-синие цвета романтичных тюник, элегантные линии построений кордебалета навевали в памяти если не аромат духов, то «Танцовщиц» Дега уж точно. И если учесть некоторую элегичность настроения, то ясным будет, почему «Изумруды» называют одним из самых философских балетов Баланчина. Балет-размышление в огранке «кабошон». Другое дело «Рубины». Торжество коварства. Что здесь не так: пресловутая сложность техники хореографии или тотальная безграмотность русской школы хореографии — ритмических нюансов не знает?.. Джордж Баланчин известен как истинный джентльмен. Никто, как Баланчин, так тонко не чувствовал пластику балерин, именно балерин, «кошечек» — по слову маэстро — и «лошадок». Творческое воображение Баланчина называли неисчерпаемым, правда, исключительно в женском танце. Сегодня могу лишь допустить, что да, «Рубины» New York City Ballet 1972 года сверкали-играли эмоциями интеллекта. «Рубины» Большого театра 2012 года еще раз вызвали чувство неловкости. Вот эти пробежки аллюром мужчин — артистов балета — одетых в короткие рубиновые колеты и белое трико, или их прыжки, словно через скакалочку, не то что бы гранями камней сверкали, а несли отпечаток, как бы это сказать помягче, придурковатости. К тому же и оригинальный костюм балерины стал здорово смахивать на коктейльное платьице. Будто бы камень дал трещину теперь. Юбка срезана по косой, появилась бахрома золотистая. В итоге не покидало ощущение избытка феминного тела, тогда как ждёшь фейерверка холодного блеска. Следует признать: Фонд Баланчина — известный ревнитель стиля Баланчина — допустил погрешность. Не только в костюме. В оформлении сцены тоже.

Сцена выглядит таким образом. Боковые кулисы, под платину, подхвачены шнурком, на конце которого — по тяжелому камню. Выглядят благородно. Говорят, так было и в Кремлевском Дворце съездов. Изменился задник. Верно, вы легко вообразите себе интерьер бани, бассейна или бойлерной, где фрагменты стены от пола до потолка выложены стеклянным кирпичом. Так и на заднике сцены Большого театра. В «Изумрудах» стеклянные кирпичи изумрудного цвета, в «Рубинах» — рубинового. Публика гадала: что же будет в «Бриллиантах»?..