Газлайтер. Том 4 (СИ)

Две «личные супермодели» корпорации «Валентино» улыбчивы и вежливы, но не угодливы. В красавицах чувствуется самоуважение. Притом смотрят на меня преданно и восторженно. Такое ощущение, что, если бы я нажал кнопку «Стоп» и велел бы обеим раздеться, они бы исполнили приказ без промедления. Проверять на практике, конечно, я не стану.

Но в головы девушкам заглядываю. Так и есть: чуть ли не с детства работают в корпорации, в прошивке мозга усвоено глубокое почтение к высшему руководству. Ну и ко мне, соответственно, самый высокий пиетет, как владельцу всего этого «царства». Приятно, черт возьми!

— Как вас зовут, сударыни? — интересуюсь.

— Алиса, Даниил Степанович.

— Василиса, господин.

— Очень приятно, коллеги, — улыбаюсь.

— И нам, господин!

Стальные двери бесшумно раскрываются, и мы выходим в коридор.

— Сюда, Даниил Степанович, — брюнетка с блондинкой, повиливая пышными попками, ведут меня направо.

Когда проходим мимо офисной кухни, меня едва не сшибает рыжая девушка с кружкой кофе.

— Дорогу! — рычит она. — Чего встал?!

Впереди идущие Алиса с Василисой оборачиваются, на их лицах вспыхивает гнев.

Алиса раскрывает было ротик, чтобы произвести гневную отповедь. Но я незаметно для рыжей поднимаю руку, и брюнетка послушно замолкает.

— Извините, — покаянно произношу. — Я первый день в «Валентино», еще не обвыкся.

Рыжая оглядывает меня небрежным взглядом. Затем отпивает дымящийся кофе. Двух длинноногих красоток за спиной она не замечает.

— Стажер что ли? — делает предположение. — Уж больно молод для сотрудника.

— Верно, я не сотрудник, — соглашаюсь. И ведь ни слова не соврал. — А вы идете на рабочее место? Не проводите меня тоже заодно?

— Пошли, новичок, — фыркает она и, развернувшись на каблуках, проходим мимо остановившихся девушек. — Я — Клавдия, если что.

— Очень приятно! Данила.

Я следую за рыжей кофеманшей, а Алиса и Василиса — цок-цок каблучками — уже за мной. Так гуськом и попадаем в открытый офис со множеством столов, отделенных тонкими перегородками. В моем мире такие офисы называются «опен спейс». Десятки людей сидят за компьютерами, погруженные в работу.

Только дойдя до своего рабочего места, заваленного распечатками, Клава замечает, что за ней прошли не один, а целых трое.

— Минуточку! Что здесь происходит? — хмурится рыжая.

Жестом разрешаю Алисе высказать накипевшее:

— Ничего, кроме того что мы показываем Даниил Степановичу его компанию! — с яростным лицом произносит брюнетка.

— Да! — эхом вторит ей не менее злая Василиса.

— Его компанию? — хлопает ресничками Клава и переводит непонимающий взгляд на меня.

С улыбкой протягиваю девушке руку:

— Кажется, мы не представились друг друг полностью. Даниила Вещий, единоличный владелец «Валентино», к вашим услугам!

— Мамочки! — пищит побледневшая Клава и делает шаг назад от моей ладони.

— Куда пошла! Руку пожми, — со злорадством велит ей Василиса.

Рыжая рекламщица одеревеневшими пальцами стискивает мою ладонь.

— Простите! — голос у нее стал поразительно писклявый.

— Что вы, что вы! — улыбаюсь. — Всё в порядке, Клавдия, не стоит переживать. Успокойтесь и расскажите, пожалуйста, над чем вы сейчас работаете, — я пододвигаю одну из распечаток и, увидев шестизначную цифру, не сдерживаю восклицания: — Ого! Что это за суммы?

— Годовой расход на телерекламу, — отвечает рыжая сударыня, с трудом переводя дух.

— Десять миллионов рублей? — охреневаю я. — И это только ролики по ящику?

— Верно, господин, — сдержанно кивает девушка.

— А еще есть какие траты на рекламу?

— Все я вам сейчас не назову, — поджимает Клава нижнюю губу. — Но из самых больших — семьдесят миллионов на перекраску точек продаж и пять миллионов на спонсорство футбольной команды.

Я молчу, переваривая суммы. Возможно, мне не хватает компетенции, чтобы понять их адекватность. Но червяк сомнение просто сжирает изнутри.

Спрашиваю собеседницу, одновременно читая ее мысли:

— А сами вы что думаете про расходы на имидж?

«Это полный пи-изец! Что тут еще думать?!» — проносится яркая, как комета, мысль в рыжей головке.

— Это очень большой рекламный бюджет, господин, — ее слова несильно расходятся с мыслями.

— Понятно, — киваю. — А теперь скажи, Клава, как ты на самом деле считаешь.

Я внимательно смотрю на девушку. Она мнется в нерешительности пару секунда, а потом громко выдыхает:

— Да какого черта! Ладно, Данила Степанович, вот вам мое мнение. Можете меня уволить, но всё это, — она тычет пальцем в бумажку с маркетинговым бюджетом. — Расходы не оптового текстильного производителя. Такая бешеная маркетинговая стратегия нужна крупной розничной сети с сотнями магазинов или производителю потребительских товаров, вынужденных бороться за сердца миллионов домохозяек. Но не нам! Мы не розница, мы продаем оптом такни. Уже десять лет «Валентино» настойчиво инвестирует в свой бренд суммы, сопоставимые с теми, что тратят на продвижение производители потребительских товаров. Отдача от этих вложений вряд ли когда-нибудь будет. Весь рекламный отдел занимается не тем, что нужно!

Лицо девушки покраснело, она пытается отдышаться, наклонившись вперёд и положив руки на стол.