Газлайтер. Том 4 (СИ)

— Да-да, ну так ты и продолжай жаловаться, только жалуйся мне, а? — предлагает Паскевич. — Обойдемся без промежуточного звена в виде Морозовых, юноша.

Что за детский сад, блин? И, прежде чем проводить встречу, дядя, неплохо бы выучить имя собеседника. А то еще один «юноша» — и у меня уши свернутся в трубочки.

Но какой бы бред не предлагал князь, послать его нельзя.

— Какие меры вы предпримете в случае моей жалобы? — интересуюсь. — Что помешает ему на следующий день прийти ко мне и навредить?

— Кхм…кхм…Тогда давай пойдем иным путем, — предлагает князь. — Несколько месяцев сын пробудет в военной части на Амуре. Когда он вернется, у него не будет личных средств, не будет людей, кроме шофера. Я лишу сына всего этого, иначе он опять наделает делов. Например, закажет наемникам тебя. Да-да, это очень вероятно. Конечно, Дима чертовски обозлится на тебя. Эту злость нужно тушить. Поэтому, юноша, ты будешь спарринговаться с моим сыном, — неожиданно огорошивает тезка моего отчима. — Я предлагаю не бой, не смертельную дуэль, а спортивный спарринг. Под присмотром тренеров, по строгим правилам, без членовредительства.

У меня, наверно, нижняя челюсть отвисла.

— А как это вообще решит нашу с княжичем проблему? — осторожно спрашиваю.

— В нашей семье уважают силу, — усмехается князь. — До сих пор Дима не мог тебя проверить или, если угодно, получить от тебя тумаков. Если ты несколько раз сразишь его в спарринге, он изменит мнение насчет твоего места в столице.

Мда, дела.

— Я не уверен, что это поможет…

— Поможет, — прерывает меня князь Степан. — А в качестве бонуса ты получишь два миллиона. За каждый спарринг.

Недешево.

— А сколько их всего потребуется?

— Десять точно, может, пятнадцать.

Десять мордобоев по два миллиона каждый. Считай, что два годовых бюджета «Валентино» на телемаркетинг, за который я сегодня уволил рекламного директора. У князя денег куры не клюют.

— Если бы я не был уверен в успехе, то не предлагал бы столь крупные суммы, — замечает Степан Алексеевич. — Просто я потеряю намного больше, если не унять Диму.

Ох е… От таких денег нелегко отказываться. Да и опасно. Если князь захочет по-тихому убрать меня, то Морозовы даже не узнают. Старший Паскевич это не младший. Любой, столько времени продержавшийся во власти, является хитроумным интриганом либо имеет таких ловкачей в советниках. Лучше не заделывать себе такого влиятельного врага.

— А если княжич окажется сильнее меня?

— Такой вариант наиболее вероятен, — усмехается Степан Алексеевич. — В это случае тебе тоже волноваться не о чем. Потерпишь всего десяток избиений, а там Диме и надоест.

Ага, значит князь рассчитывает на это. Ну да, в спаррингах княжич может вдоволь утолить свой садистский голод. Даже если он изобьет меня до смерти, то у Паскевичей будет отмазка для Морозовых: дурак Вещий сам согласился помереть, вот договор, читайте. А что бумажный договор будет, я и не сомневаюсь.

— Спасибо за доверие, Степан Алексеевич. Я должен подумать.

— Думай, — легко разрешает князь. — Три месяца у тебя точно есть. Дима раньше не вернется.

На этой ноте бы и закончить, но тут раскрывается дверь и внутрь входит бойкого вида барышня. Синие глаза, вздернутый носик, спортивная фигура в трениках и майке. Темные волосы заплетены в тугую косу, которая перекинута вперед, подчеркивая крупную грудь. Девушка немного взмыленная, явно после тренировки.

— Зина, — сдвигает брови князь. — Почему ты без стука вторгаешься в мой кабинет?

— Папа, прости, но я услышала, что он пришел… — девушка замечает меня за высокой спинкой стула и яростно вскидывает тонкие брови. — Это он?! Это из-за него мой брат гниют в казармах на восточной границе?!

Барышня упирается кулаками в бока. Князь лишь вздыхает и ничего не отвечает. А тишина, между тем, затягивается. Неужели мне опять отдуваться?

— Без понятия, кто вам нужен, сударыня, — бросаю ровным тоном. — Я — Даниил Вещий, к вашим услугам.

— Это ты! — восклицает девушка, вздрогнув грудью и тем самым привлекая мой взгляд к выступающей части юного тела. — Из-за тебя всё! Отец, неужели ты его отпустишь?

— А что ты предлагаешь сделать, Зина? — громко спрашивает князь. — Я пригласил юношу в гости. Как я могу еще с ним поступить? Тебя в Токийской Академии должны были учить японскому гостеприимству.

— Меня и учили, — дергает девушка нижней губой. — А еще учили, что за родных нужно стоять горой. Я только два дня назад вернулась домой, но уже вижу, что ты не вступаешься за брата.

— Зина, осторожно, — тихо произносит князь, и девушка под грозным взглядом родителя опускает голову.

— Я лишь говорю о том, отец, что из-за вранья чужака ты выбросил родного сына на помойку Царства! — в меня уже и маникюренным пальчиком тыкают. — Даниил, да? Если у вас есть крупица чести, вы не откажитесь от поединка со мной, — она брезгливо оглядывает меня. — Ох, точно вы же простолюдин…Тогда хотя бы спарринг.

Я смотрю, вся семейка Паскевичей помешана на спаррингах.