Газовый император

Дональд Туск: Газопровод по дну Балтийского моря (Nord Stream. – Н.Г.) не может быть одобрен Польшей. Конечно, Россия будет принимать решение без учета этого мнения. Но возникает вопрос: зачем строить газопровод в три раза дороже? Прежде чем тратить много денег, может, стоит поговорить об оптимизации транспортировки газа на Запад. Стоит сравнить выгоду и потери сторон в случае проекта Nord Stream и проекта Amber. Я готов гарантировать, что Польша будет очень ответственным партнером в возможных будущих проектах.

В качестве альтернативы Nord Stream Польша предлагает построить газопровод Amber («Янтарь»), который прошел бы по территории Литвы, Латвии и Польши в Германию. Интерес этих государств очевиден – правительства стран–транзитеров рассчитывают на доход. Эта идея стара как мир. В феврале 1994 года тогдашний премьер РФ Виктор Черномырдин предлагал странам Балтии реализовать подобный проект, но президент Литвы Альгирдас Бразаускас отказался. С тех пор проект больше всерьез не рассматривается, стоимость его неизвестна.

Ъ:

Возможно ли присоединение Польши к Nord Stream?

Дональд Туск: По какой причине россияне и немцы идут на очевидно гораздо более дорогой проект? Если это недопонимание политического характера, то, может быть, лучше о нем поговорить, прежде чем они пойдут на это противоречивое инвестирование. Польша не может заблокировать Nord Stream, но, несомненно, участвовать в нем не будет. Он очень дорогой.

Стоимость проекта Nord Stream была его слабым местом еще на этапе проектирования. Когда в 2006 году участники проекта озвучили затраты на подводную часть ($7,5 млрд), строительство второй ветки Ямал–Европа через Белоруссию и Польшу оценивалось в $2,5 млрд. При прокладке первой нитки Ямал—Европа были построены все компрессорные станции, повышающие давление в трубопроводе из расчета двух веток газопровода мощностью 66 млрд кубометров, в Польше и Белоруссии была выделена земля, заключены долгосрочные контракты с фермерами Польши сразу на обе трубы, и тем самым срок согласований и технические риски остаются минимальными.

В разгар газовой блокады Украины в январе 2009 года премьер–министр Белоруссии Сергей Сидорский в Кремле повторил предложение о строительстве Ямал– Европа–2 по прежней цене в $2,5 млрд.

Однако высокие политические риски, которые Кремль усмотрел в отношениях с Варшавой, перекрыли экономическую целесообразность и превратили по решению Владимира Путина проект Ямал—Европа–2 в малоэффективный. После молниеносной войны в Южной Осетии в августе 2008 года Россия и Польша окончательно разошлись по разные стороны баррикад: Варшава подписала с США договор о развертывании системы ПРО, а Москва ускорила создание Союзного государства с Белоруссией.

Ъ: Разделяете ли вы мнение о том, что Россия использует энергетику в качестве политического оружия?

Дональд Туск: Я выглядел бы наивно, если бы сказал, что не вижу попыток государств – поставщиков энергоресурсов сделать из энергетики политический аргумент. Но это не значит, что у меня есть какие–то претензии к какому–либо государству. Россия выстраивает сегодня свою позицию в глобальном и региональном плане, используя тот факт, что у нее большие запасы энергоресурсов. Настоящее сотрудничество основывается на равноправии. Россия тоже должна быть заинтересована, чтобы другие с ней сотрудничали потому, что видят в этом интерес.