Где болит? Что интерн делал дальше

Мне очень не нравилось то, что приходится уговаривать пациентов, угрожать, подкупать и заставлять сотрудничать с нами ради лечения. В обычной медицине пациенты с радостью следуют всем указаниям врача, мы же постоянно наталкивались на сопротивление, вызванное двойственным отношением к отказу от наркотиков.

В зале ожидания появилась Эми. Она покачала головой, глядя на Молли, и протянула ей рецепт, но предупредила о недопустимости опозданий.

– Если пропустите еще одну встречу, пойдете к доктору Пембертону, – пригрозила она.

Молли мне подмигнула.

– А если я буду себя хорошо вести, можно сходить к нему дважды?

Она кокетливо махнула на прощание рецептом и упорхнула.

Эми зашла в офис и присела рядом со мной.

– Я с ней с ума сойду, – вздохнула она, крутясь на своем стуле и глядя в потолок. – Там наверху тебя дожидается куча рецептов. Ты же не забудешь подписать, правда?

Я тоже вздохнул. Кажется, я только тем и занимался, что подписывал рецепты. Хоть их и распечатывали на принтере, от меня требовалось перечитать и проверить каждый, чтобы не было ошибок. Ошибки неизбежно случались. Я разыскивал социального работника, заставлял загрузить компьютер и заново распечатать рецепт. Потом я его перечитывал еще раз и подписывал. Точно так же неизбежно, пациент не приходил, и рецепт летел в шредер.

Мне стало интересно, почему Эми занимается этой работой. Ее пациенты были грубыми, жестокими и равнодушными, а она, как социальный работник, пыталась заставить их лечиться. Мне, по крайней мере, приходилось встречаться с ними только раз, в начале лечения, ну или несколько, если возникали проблемы, да еще периодически хмуриться на них, когда они пропускали приемы.

– Тебе нравится твоя работа? – спросил я ее.

Эми искоса на меня взглянула.

– Это какая-то ловушка? – с подозрением спросила она.

– Нет, мне просто любопытно. Ты… как это сказать… считаешь свой труд благодарным?

Мгновение она молчала, а потом ответила:

– Да.

Поразмыслив еще немного, Эми добавила:

– Но не в том смысле, как это обычно понимают: когда меняешь жизнь к лучшему. Я раньше работала медсестрой в онкологическом отделении, и вот там работа правда была благодарной: помогать больным, пытаться их развеселить, ухаживать. Здесь все по-другому. Но эта работа благодарная: что бы тут творилось без клиники? Полный хаос! Но мы здесь, и я работаю, и вот благодаря этому хаоса в мире немного меньше.

Я не услышал страстной речи, на которую надеялся, о том, как потрясающе работать в клинике для наркоманов. С первого взгляда Эми производила впечатление крутой девчонки. Она подводила глаза голубым и красила губы ярко-розовой помадой, у нее была стрижка боб в стиле шестидесятых годов. Она носила женственные платья в цветочек и мило шепелявила. Однако по выходным она наряжалась в костюм викинга и участвовала в исторических реконструкциях, а еще подрабатывала звонарем в местной церкви. Круто? Совсем нет. Большинство людей, которых считают необычными, необычны в самом обычном смысле слова. Но Эми была по-настоящему уникальна с ее сочетанием стиля и интересов. По-моему, это сказывалось и на ее отношении к работе. Я был уверен, что мне ее должность не подойдет, но, сидя за стойкой и глядя сквозь закаленное стекло на наркоманов, дожидавшихся в приемной, я мысленно радовался тому, что существуют такие люди, как Эми, которым приносит удовлетворение то, что хаоса в мире стало меньше.

– Ты идешь на обед? – спросила она.

– Да, у меня записан новый пациент, но я что-то сомневаюсь, что он придет.

Как только я это сказал, передо мной возникла гигантская мужская фигура.

– Я на прием к врачу, – объявил посетитель.

На нем были темные очки и черная кожаная куртка. Крутой – абсолютно точно. Даже слишком крутой для нас.

– Врач – я. У вас назначено?

– Да. Меня зовут Хозе.

Естественно, это оказался мой следующий пациент. Редко в клинику забредали парни в дорогой обуви и с причесанными волосами.

– Присядьте, я вас сейчас приглашу, – сказал я и пошел за его делом.

Пока я копался в шкафу с документами, Брюс не отрываясь сверлил меня взглядом.

– Все в порядке? – спросил я, отыскав карту Хозе.

Брюс продолжал на меня глазеть.

– С Брюсом все в норме? – спросил я Эми, возвращаясь к стойке и открывая карту, чтобы по-быстрому пролистать.

– Бог его знает, – ответила она, закатив глаза.

Семейный врач направил Хозе в клинику по причине героиновой зависимости. Оказалось, что он был известным дизайнером из Бразилии.

– Как тебе кажется, вот этот мой взгляд, он был грозным? – спросил Брюс с другого конца комнаты.

– Понимаешь, есть тонкая грань между грозным и устрашающим.

Он изобразил другой взгляд, чтобы проиллюстрировать свои слова.

– Я старался, чтоб был грозный. Как тебе?

– Не уверена, но если хочешь получить по морде, то ты на правильном пути, – встряла Мередит из-за своего стола.