Где бы ты ни скрывалась

Ли забрал у меня ключи, отпер дверь и, отодвинувшись, пропустил меня вперед. Я мельком взглянула на его лицо — на нем застыла гримаса такого неподдельного страдания, что я сразу же отвернулась. Он не стал садиться, я тоже.

— Мне кажется, нам надо на время расстаться, — сказала я быстро, чтобы не дать ему сбить себя с толку. Сказав это, я почувствовала страшное облегчение — как будто гора с плеч свалилась.

— Что?!

— Я говорю…

— Я слышал, что ты сказала. Я просто не верю собственным ушам. Расстаться? Почему?

— Мне кажется… Мне хочется немного больше принадлежать самой себе, понимаешь? Я хочу, как раньше, общаться с друзьями. Ходить куда хочу. Мне надо подумать.

И я села на край дивана, выпрямив спину, крепко сдвинув колени. Я чувствовала, как между нами растет стена напряжения, высокая, как штормовая волна.

— Могла бы подумать, пока я на работе.

— Да, я знаю, — сказала я. — Не в этом дело. Мне не нравится, что ты приходишь сюда, когда меня нет. Отдай мне ключи, пожалуйста.

— Ты что, не доверяешь мне?

— Не в этом дело, — упрямо повторила я. — Я не люблю, когда нарушают мое личное пространство. Когда я сама по себе, я знаю, где что лежит…

— Господи, Кэтрин, какое отношение это имеет к нам?

— Ты приходишь, когда меня нет дома, оставляешь мне дурацкие послания. В виде порнографических открыток под одеялом.

— Ах это… Я думал, тебе понравится. Разве ты не помнишь, когда я сделал ту фотографию? Чем мы занимались тогда? Я-то помню все, до мельчайших деталей. Я все время об этом думаю.

— Я помню, что просила тебя стереть снимки. И ты пообещал это сделать. И не сделал. Почему?

На это Ли ничего не ответил.

— Ли, я все время чего-то боюсь, особенно после того дурацкого ограбления. Мне не нравится, что ты приходишь сюда, когда меня нет дома. Как будто этот дом уже не мой.

Последовало молчание. Боковым зрением я наблюдала за ним. Он не снял пальто, стоял неподвижно, как тень, как черный призрак, как ночной кошмар.

— Ты снова хочешь трахать все, что шевелится? — ледяным голосом спросил он. — Хочешь снова стать бесплатной давалкой?

— Нет, — сказала я. — Я только хочу, чтобы ты перестал меня ежесекундно контролировать. Я не буду ни с кем встречаться, только с подружками. Но мне надо… подумать. Надо решить, правильно ли я поступаю.

Он внезапно шагнул ко мне, и я невольно отшатнулась, испугавшись, что он ударит, и взглянула на его застывшее лицо. Белая маска. А в глазах полыхает ярость. Не говоря ни слова, он повернулся и вышел. Я услышала, как входная дверь открылась, а затем с шумом захлопнулась. Он ушел.

Несколько минут я стояла не шевелясь. Не знаю, чего я, собственно, ожидала. Может быть, что он вернется. Вернется и прибьет меня, швырнет в меня чем-нибудь тяжелым или начнет орать и осыпать меня площадной бранью.

Но ничего не произошло, и я поднялась наверх, сдернула идиотское платье с фальшивыми бриллиантами и швырнула его на пол. В жизни больше не надену его. Никогда! Отошлю в приют для бедных, и не важно, сколько оно стоило! И красное платье тоже выброшу. Не хочу видеть ни то ни другое. Долой!

И только когда я уже лежала в постели, так и не осознав до конца, что произошло и как это произошло, в голову ударило: ключ-то он так и не отдал…

Понедельник, 14 января 2008 года

Мы с Кэролин ехали в Виндзор на встречу с начальством нашей компании. Ей предстояло обсудить с ними бюджет, а я должна была представить свою программу по подбору персонала для нашего нового склада, который открывался через три месяца.

Кэр вела машину и болтала не переставая. Я благодарно молчала. Чувствовала себя совершенно разбитой, и страшно саднило горло.

Терпеть не могу такие визиты к начальству. Весь дневной график летит псу под хвост, и из-за этого сердце трепещет, а руки начинают леденеть. Уже сейчас я представляла себе, как тяжело пройдут вечерние проверки.

— У тебя усталый вид, душечка, — заметила сердобольная Кэр.

— Правда?

— Что, поздно легла спать?

— Не особенно. Наверное, просто простудилась.

Я отвернулась к окну. Если бы мне удалось заснуть хоть на пару минут, стало бы легче.

— А как продвигаются дела с прекрасным соседом?

— А! Представляешь, он по-прежнему общается со мной, несмотря ни на что. Вчера мы ездили в Брайтон.

— Ого! Дело сдвинулось с мертвой точки!

— Было приятно.

— Как-то не очень уверенно это звучит.

— Да мы просто друзья, Кэр, — промямлила я.

— Ну ясное дело! — насмешливо бросила она.

Я рассмеялась:

— Да ему самому ничего больше не нужно, точно!

— Кэти, мне уже надоело слушать про ваши брачные танцы! Так и ходите вокруг друг друга, как два тетерева. И когда вы только решитесь перейти к делу?

— Никогда, — сказала я. — Ты разве сама не видишь? Если бы я его интересовала как женщина, он давно бы бросил свои эти… танцы. Но мне так больше нравится.

— Неужели тебе не бывает грустно одной?

— Нет.