Где дом твой, киллер?

Перед глазами полностью весь перекресток Sint-Salvatorskerkhof и Korte Vuldersstraat. Впереди справа громада кафедрального собора Sint-Salvatorskathedraal, уходящая далеко вправо. Превосходная позиция. Взгляд непрерывно устремлен на отель: люди входят и выходят довольно часто, но того кто нужен все нет.

Ожидание длится уже более двух часов, бывшему снайперу не привыкать сидеть в засаде часами. Работают только глаза, все остальное отдыхает. Так можно просидеть еще пару часов.

Из двери отеля выходит мужчина с ребенком. Генри оживляется, но тут же с досадой кладет винтовку в сторону. Убивать в присутствии ребенка? Исключено. Дело не в том, что есть опасность ранить ребенка — с такого расстояния невозможно промахнуться. Но для ребенка в любом случае это будет травма на всю жизнь.

Собирает винтовку в футляр. Вынимает револьвер и глушитель, сует в кобуру подмышкой. Уходит из комнаты.

— Да, была командировка в Брюгге. Нужно было решить один вопрос с компаньоном моего шефа.

— И успешно?

— Не сразу. Пришлось провести несколько циклов переговоров. Но в конце концов дело было успешно завершено. Тогда я и приехал в Осткамп и попал в кафе к Монике совершенно случайно. А оказалось, булочки здесь несравненные. Да и хозяйка Моника приветлива — в хорошем смысле, не подумайте чего-то. Пробыл в Осткампе пару дней.

Опять перед глазами вечер в Брюгге в мае 2011 года.

Генри не спеша идет по Steenstraat. Впереди метрах в пятнадцати перед ним — мужчина и молодая девушка. В пяти шагах за ними охранники — двое серьезных мужчин средних лет. Генри не скрывается: по улице идет много людей, в основном туристы.

Парочка доходит до площади Гроте Маркт, направляется к открытым экипажам. Мужчина обращается к извозчику. Девушка, не дожидаясь окончания переговоров, устраивается на заднем сиденье. Один из охранников быстро уходит в сторону Breidelstraat — спешит к концу маршрута, второй остается — ему предстоит быстро шагать, почти бежать за экипажем. Генри быстрым шагом уходит через Hallestraat: этот путь чуть короче.

Генри уже на набережной канала, сидит на скамейке. После нескольких минут ожидания появляется один из охранников, занимает место в противоположном углу небольшого садика — почти у колонки, где извозчики поят лошадей. Подъезжает повозка с парочкой. Мужчина обнимает девушку, что-то настойчиво втолковывает ей. Они сходят с экипажа, извозчик начинает поить лошадей, к этому времени прибегает запыхавшийся второй охранник. От канала подходит еще один человек, приглашает в лодку. Извозчик удивлен: обычно пассажиры уезжают назад, ведь оплачены оба конца. Мужчина треплет его по плечу, что-то говорит.

Лодка медленно плывет по каналу, Генри перешел на другой берег, идет следом за ними. Через полсотни метров мужчина в лодке встает, показывает девушке на одно из зданий, мимо которого они проплывают. Тихий, почти неслышный выстрел. Мужчина шатается, падает в воду. Лодочник испуганно пригибается, сильными гребками устремляется к берегу, не пытаясь вытащить мужчину. Оба охранника бегут к приставшей лодке, что-то кричат лодочнику.

Генри уходит неторопливой походкой к своему отелю, уверенный в результате.

В гостиной у Вильяма.

В комнате уже темно, Генри зевает:

— Наверное, пойду уже отдыхать. Сегодня был большой путь.

— Да, завтра тоже будет день.

Уходят на второй этаж.

07.30. 15 мая 2015 г., пятница. Дом Ван дер Берга.

На следующий день перед завтраком Генри немного позанимался обычными упражнениями, а потом вместе с Вильямом осмотрел двор. Генри предложил очистить заросшую дорожку от дома к дороге, идущую через рощу, — все-таки, конечно, это был не лес, а небольшая рощица. Вильям сначала отказывался, однако после завтрака Генри взял топор, ручную пилу, секатор и отправился сражаться с молодыми зарослями. Уже несколько дней как он не тренировался по-серьезному, и дополнительная нагрузка ему сейчас шла на пользу.

Потом обед у Моники, послеобеденный сон, ленивый разговор в креслах во внутреннем дворике. Прекрасный отдых, во время которого Генри старался не думать ни о чем: ни о неудачах в Марселе, ни о предстоящей встрече в Гамбурге, ни о «конторе». Не вспоминал, что собирался погулять по Брюгге, заглянуть в одно кафе — проверить, помнят ли его еще там. Ничего не нужно.

Вечером после ужина, когда Вильям пересказал пару пикантных африканских историй и ушел в свою комнату, перед глазами Генри образовались картинки — отчетливые зарисовки из совсем недавней молодости. Да, вполне уже можно говорить о молодости в прошедшем времени, ведь ему исполнилось тридцать два года.

Много лет тому назад.

Через год после демобилизации, по повестке, переданной по телефону, Иван прибыл в новую для себя часть. Здоровенный сержант-марокканец лет двадцати семи осматривает его:

— Новенький в нашем батальоне? Отслужил только год? Ты что, из льготников? Ничего. Теперь будешь ежегодно хлебать наши будни. Где работаешь?

— В кибуце, строитель.