Где я ее оставила

Из кухни доносился свист чайника, слышалось позвякивание чашек.

– Тогда я подумал, что она пытается понять, почему ты так строга. Ты как раз запретила ей ходить на свидания.

Уитни, пожалуй, согласилась бы с ним. Если бы не фотография из собственного прошлого на комоде в комнате дочери. Амелия хорошенько порылась в ранней юности матери.

Только вот зачем?

– И что ты ей рассказал? – спросила Уитни.

– О твоем бывшем, о том, как он с тобой обращался… А больше ничего. – Дэн, как всегда, старался не касаться этой темы.

– Она и так о нем знает. Я ей говорила. Почему вдруг она решила расспросить тебя?

– Наверное, чтобы узнать другую точку зрения, – задумчиво протянул Дэн. – А еще она задавала вопросы о своем рождении.

Уитни замерла.

– Что значит – вопросы о рождении?

– Ну, вряд ли ты рассказывала ей о том, как у меня тогда задержали рейс, и все остальное. Ну и ужасное время было!

– Да уж.

Уитни мало рассказывала Амелии о тех днях. Дэн напряженно работал и очень сокрушался, что пропустил многое из первых дней жизни дочки. А Уитни прошла через кошмар тяжелой послеродовой депрессии. По правде говоря, она изо всех сил старалась выкинуть из головы тот период.

Уитни с трудом поднялась с кровати. Тело было тяжелым, глаза слезились. В комнате стоял полумрак, солнечный свет проникал лишь сквозь закрытые жалюзи. Она потеряла счет времени и перевела взгляд на будильник. Три часа дня. Амелию она уложила около полудня. Неужели малышка еще не проснулась? Ух ты, как долго она спала.

Слишком долго.

Наверное, проголодалась.

Зевнув, Уитни провела рукой по лицу и подошла к маленькой плетеной колыбельке.

Амелии там не было.

Одеяло лежало на дне бесформенной кучей.

Выдохнув, Уитни потерла глаза. В последнее время она часто так делала, чтобы избавиться от галлюцинаций. Однако, открыв глаза, все равно не увидела ребенка.

Собравшись с силами, Уитни вышла из спальни и направилась в детскую. Должно быть, она отнесла малышку туда, положила в кроватку и просто забыла. Уитни нравилось, когда малышка спала в ее комнате, но Дэн уговаривал ее приучать Амелию к своей кроватке. Поэтому иногда она укладывала дочку в детской.

Детская была выдержана в радостных розовых и солнечно-желтых тонах. Именно такую Уитни хотела бы иметь в детстве. Жалюзи были подняты, окно распахнуто. Солнечный свет заливал комнату. Ветерок приносил с собой запах травы, влажной земли, жимолости. Воздух был прохладным, и по телу Уитни побежали мурашки. Как бы Амелия не простыла… Ну почему она не закрыла окно, когда укладывала ребенка?

Уитни подошла к кроватке Амелии.

Ее сердце упало.

Пусто.

О боже. Снова…

Она не вынесет потерю еще одного ребенка!

Взгляд метнулся к открытому окну, затем к пустой кроватке. В дверном проеме возникла фигура.

– Где она?! – вскричала Уитни, схватившись за голову. – Моя малышка! Ее нет!

Фигура приблизилась.

– Уитни!

Она подняла голову и выдохнула:

– Дэн…

Его руки обхватили плечи жены.

– Тихо, успокойся. С нашей девочкой все в порядке.

– Правда?

– Идем, сама увидишь. – Положив руку ей на спину, Дэн вывел ее из комнаты в коридор. – Тебе нужно показаться врачу, Уит.