Где моя сестра?

Пайн уже видела эту женщину раньше, когда та выходила из своего дома. Она была соседкой Приста, и не просто соседкой – их дома стояли совсем рядом. Этли проверила их со стороны заднего входа и обнаружила, что дворы разделяет лишь невысокая ограда. Возможно, Прист и эта женщина общались друг с другом.

Женщине было за шестьдесят; редеющие седые волосы уложены так, что сразу становилось понятно: у нее есть деньги и она любит себя побаловать. Такой же вывод Пайн сделала, глядя на ее одежду от дорогих дизайнеров, туфли и солнечные очки. Загорелая кожа и хорошая физическая форма; еще она производила впечатление человека, привыкшего отдавать приказы, а не выполнять их. Ее наблюдения подтвердила горничная или домоправительница в форме, которая относила в дом многочисленные сумки из бордового «Ягуара» последней модели, с опускающимся верхом.

Со своего наблюдательного пункта Пайн в бинокль сумела прочитать названия магазинов на сумках и пакетах: «Гуччи», «Диор», «Луи Виттон» и «Эрмес». Зал славы моды.

У Пайн не было ни одной вещи прославленных брендов. Ее выбором скорее был «Андер армор»[20], но даже если б у нее и появилось желание приобрести что-то в этих магазинах, она не могла бы позволить себе ничего из того, чем они торговали. Этли сомневалась, что ей по карману даже пакеты, в которые они складывали покупки. Ко всему прочему ее размеры не подходили под стандарты высокой моды. Она была большой в тех местах, которые по общественным нормам должны быть маленькими, и маленькой там, где следовало быть большой.

Когда женщина повернулась и зашагала по улице, осторожно переставляя ноги в туфлях на очень высоких каблуках по неровно уложенным плиткам тротуара и одновременно проверяя свой телефон, Пайн выбралась из «Киа» и пошла по улице параллельно женщине. Она рассчитала все так, чтобы встретиться с ней в начале следующего квартала.

– Прошу меня простить, мэм…

Женщина остановилась и неодобрительно посмотрела на Пайн, одетую в джинсы, ветровку и сапоги.

– Мне не нужно то, что вы продаете, – тут же заявила она низким, хорошо поставленным голосом.

– Дело не в этом.

– И у меня нет наличных, если вы просите милостыню.

Женщина двинулась дальше, и Этли последовала за ней.

Та остановилась и достала телефон в золотом футляре.

– Я позвоню в полицию, если вы не оставите меня в покое.

– Я и есть полиция, – сказала Пайн, доставая значок ФБР.

Женщина медленно опустила телефон.

– Вы

из ФБР? Не может быть.

– Но это так, – сказала Пайн.

Женщина сурово оглядела ее с головы до ног.

– Вы не так выглядите, – наконец заявила она.

– В этом весь смысл, когда ведешь наблюдение, – объяснила Пайн.

– Вы за кем-то следите? – На лице женщины появился ужас, а потом она выпалила: – Что натворил Джеффри?

– Джеффри?

– Мой муж. Он инвестиционный менеджер. Они постоянно делают что-то незаконное. Он мой второй муж, – добавила она, словно это освобождало ее от любой ответственности. Потом ее рука метнулась к груди. – Слава богу, я держу свои активы отдельно. Маленький подлец…

– Я здесь не из-за Джеффри. Меня интересует ваш сосед.

– Мой сосед? Какой именно?

– Бен Прист.

Женщина совсем иначе взглянула на Пайн, и в ее глазах появилось понимание.

– Да, он любопытный тип, этот Прист.

– Как вас зовут?

– Мелани Ренфро.

– Вы давно здесь живете?

– Да. Двадцать лет. Джеффри переехал ко мне после свадьбы. Он жил в округе Колумбия. Капитолий. Но я ни за что не согласилась бы туда перебраться, даже если б мне приплатили. Налоги там в два раза больше, чем в Вирджинии. Так что у него было только два варианта: либо он переезжает сюда, либо свадьбы не будет.

– Вы не хотите выпить кофе?

– На самом деле именно туда я и направляюсь.

Пайн последовала за Ренфро в кафе на Кинг-стрит, главной улице, которая пересекала Старый город и реку Потомак. Они сделали заказ, получили кофе и, взяв чашки, направились к столикам. Больше в кафе никого не было, хотя мимо по улице проходили люди – главным образом матери с колясками, а также мужчины и женщины в деловых костюмах и с портфелями.

Ренфро сделала глоток кофе и промокнула губы бумажной салфеткой.

– Что натворил Бен?

– Вы сказали, что он любопытный тип.

Женщина кивнула и огляделась по сторонам, словно являлась героиней фильма и проверяла, не подслушивает ли их кто-то. Перехватив взгляд Пайн, усмехнулась.

– Это так волнующе… – сказала она. – А я думала, что самым интересным событием сегодняшнего дня будет окраска волос и восковая депиляция. Но это намного лучше. И куда менее болезненно, чем депиляция.

– Рада, что могу доставить вам удовольствие. Итак, Прист…

– Верно. Он перебрался сюда около… семи лет назад. Тогда я еще была замужем за Паркером, моим первым мужем. Он умер от сердечного приступа четыре года назад. Два года спустя я вышла за Джеффри. Некоторые мои друзья посчитали, что слишком рано. Но в моем возрасте нельзя знать, сколько тебе осталось. Нужно сжечь свечу до конца, ведь так?

– Верно. Значит, вы знакомы с Пристом?