Где начинается радуга?

Я в сравнении с ней кажусь помятой.

Она видит меня. И ее глаза загораются. Она ждала меня.

— У тебя заказать можно? — с ухмылкой уточнила Света. Она придирчиво рассматривала свой маникюр, но изредка бросала взгляд на меня. — Ой, или правильнее, тебя заказать?

Невинный взгляд. Губы раскрылись буквой «о». Она притворно выпучила глаза в удивлении.

А я медленно закипаю.

Успокойся, Малахит. Она специально провоцирует. Не попадайся на ее уловку.

— Для кого заказ? — подхожу к ней и нагибаюсь, что сказать ей на ухо. — Если для Матвея, то не нужно. Он в состоянии сам это сделать.

Шипение сестренки приятно радует. Она отталкивает меня с визгом, а потом нацеливает в мою грудь наманикюренным ноготком и шипит.

— Ты еще пожалеешь, сиротка, поняла. Что перешла мне дорогу. Тебе вчера помогли. Но не думай, что спасители всегда будут рядом с тобой.

Света хватает сумку со стула и легкий плащик. Она вылетает из квартиры, не забыв громко хлопнуть дверью.

— Оксана, — окрик тети заставляет меня поморщиться. — Не смей хлопать дверьми. А то вычту из твоего содержания.

Закатываю глаза и выбегаю из надоевшего до самых чертиков дома.

Вылетаю из подъезда и сбиваю с ног Арину.

— Ай!

— Ой, Арина! Ты почему здесь? Ты ведь раньше выходишь?

Девушка потирает пострадавший бок и протягивает мне руку. Помогаю ей, а сама думаю. Дурочка она преданная. Ведь нужно о себе думать, а не о других.

Быстрее пытаюсь сообразить как отогнать ее. До прихода в школу.

— Арин, иди одна до школы. Без меня.

— Прогоняешь?

— Прошу, — устало потираю лицо.

Арина как-то странно протяжно вздыхает и отворачивается от меня. И только промелькнувшая слезинка проясняет все для меня. Она едва сдерживает слезы.

Вот дура я. Она ведь вчера тоже натерпелась. А вместо того, чтобы поддержать ее — прогоняю. Сухарем была ты Ксю. Сухарем и осталась.

Вместо тысячи слов подхожу к ней и обнимаю. Всхлип Арина не смогла удержать. Она тихонько плакала в моих объятиях и украдкой стирала слезы с щек.

— Я успокоилась. С-спасибо.

Она достает зеркальце и увлажняющие влажные салфетки. Ими она приводит в порядок лицо и уже не так заметен ее срыв. На щеке есть совсем маленькая фиолетовая точка. Она не заметна на расстоянии.

Но она есть.

— Вчера Глеб и Рустам нам помогли, — начала я. Арина вздрогнула и неестественно замерла. — Но они не всегда смогут оказаться поблизости. Ты можешь пострадать. Из-за меня.

Добавляю последние слова сквозь стиснутые зубы.

«Из-за меня».

Слова возрождающие в любом вину. Которая постепенно убивает самого носителя вины.

— Глеб вчера сильно разозлился, когда увидел Динин беспредел.

— Реакция любого нормального человека.

— От Ксюши и ее подруги, — безэмоционально добавила Арина и опять ее странный выдох.

— Ты опять плакать? — встревоженно уточнила я. — Платка я не захватила. Ты учти это.

Пытаюсь растормошить девчонку, но она как-то странно с потаенной болью смотрит мне в глаза. А потом моргает. И все исчезает. Словно померещилось уже мне.

— Пойдем в школу, Ксюша. Я не брошу тебя.

Арина предлагает взять ее под руку, а я с заминкой соглашаюсь. Никогда так не ходила. Для меня это дико. Но ее слова согревают душу. Надеюсь она искренняя со мной.

Школа нас встречает противными шепотками. Когда никто не рискует высказать свои претензии в лицо, но за спиной с легкостью. Нас провожают взглядами. А заговорить никто не решается.

Ну и черт с ними.

Класс же встречает нас гробовым молчанием.

Глеба и Матвея не было. Матвей не мог бросить соревнования, хоть и рвался вернуться. С пометкой «ради меня». А я… не хотела видеть его снова спасающим меня. Особенно после помощи Глеба.

Кстати про него. Я раньше не замечала, что в школе Глеб и Рустам разделяются. Мне казалось они вдвоем ходят куда угодно. Но сегодня за последней партой сидел один лишь Рустам. Он увидел меня и подмигнул.

Это он мне?

Проходим по проходу к своим местам и молча садимся.

На Свету я не смотрю из принципа. Она первая начинает говорить со своими подружками Тинами. И блогерши подхватив игру громко ей отвечали. В след за ними постепенно поднялся обычный гул класса.

Я достала тетради и учебник, но тут меня накрыла тень. Я напрягаюсь. Потому что я чувствую ото всюду опасность. Любой сейчас может подойти и плюнуть на меня.

Мужской запах одеколона знаком мне. Но откуда?

— Привет, Малахит, — Денис с улыбкой протягивает мне пару листков. Но я не беру их. Я с недоумением смотрю на него и не понимаю. Что он делает. Денис не расстроился из-за моего игнора с листками. Он молча положил их передо мной. — Смотри. Это фотографии красивых мест в разное время. Я в прошлом году делал. Предлагаю выбрать одно из этих мест. Для фотосессии.

— Фотосессии?

— Для конкурса, — напоминает мне Ден.

Я оглядываюсь, потому что не слышу. Не слышу гула одноклассников, их просьб о списывании и прочем. Все уставились на нас. На меня и Дениса.

— Кстати я рассмотрел твои фотографии с теста и снэпов. Мне особенно запомнились тест пять и семь. Предлагаю их опробовать. А тему хочу взять сирен. Вода, сирены и рассвет. С греческими мотивами. Думаю пойдет на ура.