Где найдешь, где потеряешь.

— Точно! — Она, продолжая разговаривать сама с собой вслух, быстро побежала в комнату охранников. Там, распахнув сумочку, достала записную книжку. Телефон Власа высветился на табло. Дрожащей рукой нажимая на кнопки телефонного аппарата, она набрала номер.

Трубку снял Влас.

— Это я! — Анфиса уже как пароль произносила эту фразу.

— Что случилось? — обеспокоенно осведомился он. — Опять неприятности?

— Я туг, у ангара.. .

— Где? — воскликнул Влас.

— На складе твоем. В вашей комнате. Здесь Хорек....— сбивчиво пыталась объяснить Анфиса.

— Ну и зачем ты там? — буркнул Влас.

Ей самой сейчас хотелось бы ответить на этот вопрос.

— Я тебя искала...

— Слушай, что ты ко мне привязалась? Если в очередной раз вляпалась, то и выкручивайся сама. А мне ты уже во где... — И он бросил трубку.

Последняя надежда Анфисы рухнула. По коридору раздался топот. Хорек с охранником возвращались в дом...

* * *

Тетя Маша Анфису дома не обнаружила. «И где опять пропадает эта девчонка?» — размышляла она, внимательно оглядев прихожую и кухню в поисках записки. Ага, вот она.

Тетя Маша внимательно прочитала. На душе вдруг стало тревожно. «Ладно, день на дворе. Авось ничего с ней не случится...»

И она решила воспользоваться отсутствием племянницы и позвонить своей сестре Любе, матери Анфисы. Настроена тетя Маша была решительно.

— Здравствуй, — сказал^ она, услышав голос сестрицы. — Мы о чем с тобой договаривались? — сразу приступила к делу тетя Маша. На правах старшей сестры она считала, что имеет право поучать.

— Ой, Маша, здравствуй, — заискивающе ответила Люба. — Я тут совсем закрутилась, дела...

У Виктора моего что-то опять радикулит разошелся. Я его уж чем только не растирала.

— Ты мне зубы не заговаривай, — пошла в наступление старшая сестра. — Я тебя о чем просила... Она же дочь твоя! Неужели так трудно приехать, приласкать дитя...

— У нее еще и отец есть, — зло огрызнулась Люба.

— Что отец? Он мужик. Ей мать нужна... Ей тяжело сейчас, с мужем разводится. Стоит девчонка, можно сказать, на распутье. Ей совет твой да просто участие нужно...

На секунду воцарилась тишина.

— Не знаю я, Маш, — сказала, вздохнув, Люба. — Вот Дашка с Сашкой мои. Я бы за них жизнь отдала. А она...

— Неужто ты ничего к ней не чувствуешь? Она же первенец твой.

— Нет, — как отрезала Люба. — Больше врать не могу. Что есть она, знаю, а чувствовать, нет, ничего не чувствую. Я почему не еду? Да потому, что не знаю, как и о чем с ней говорить. Чужая она мне...

— Да-а, — протянула тетя Маша и, не простившись с сестрой, повесила трубку. Заныло сердце. Она пошла на кухню и, достав из холодильника валокордин, выпила. Присев, чтобы успокоиться, подумала: «Ну, надо же. Вроде Люба — баба как баба. И как она может? Чтобы вот так от своего дитяти отказываться?..»

Она поглядела в окно, где начинался снегопад. На улице было холодно, ветрено, лепил снег, и на душе стало тревожно. Ну где ее носит? Только бы Анфиса опять исчезновением Антона не занялась. Как можно девке такими вещами заниматься, раз уж милиция ничего не может сделать. Глупо это. А может быть, и опасно.

— Ох, Анфиса, Анфиса, — вздохнула тетя Маша.

* * *

Анфиса обреченно опустилась на стул. Ничего хорошего от этого уголовника в наколках ей ждать не приходилось. Громко гогоча над чем-то, Хорек с напарником вошли в комнату.

— Вот и дама наша здесь. Ты чего сюда приперлась-то? — вновь спросил Хорек и сам же себе ответил: — Власа захотела...

Они вновь заржали. И уселись, развалясь, каждый на свой диван.

— Слышь, Гога, — обратился Хорек к напарнику. — Включи-ка телевизор.

— Да ну. Надоел, — недовольно пробурчал Гога. — Долдонят одно и то же.

— Музканал включай, дурик. Мы сейчас под музычку с дамочкой развлечемся...

Гога послушно встал и подошел к телевизору. В комнату ворвались громкие немелодичные звуки.

— Ну чего так сидишь? — обратился Хорек к Анфисе. — Ты шубку-то свою сними...

— И не только шубку, — хохотнул Гога.

— Правильно, Гога, — поддержал его Хорек. — Баба должна быть голой, а то мужикам кайф не тот... А тебе хочется кайфа? Да? — обратился он к Анфисе. — Иначе бы ты сюда не притащилась... Ты же меня тогда хорошо рассмотрела. Да? Ну и как, хороши у меня рисунки?

Анфиса, понимая, что лучше не возражать, согласно кивнула. Она оглядела комнату, присматривая что-нибудь тяжелое, чем бы подровнять эту противную морду.

Хорек протянул в направлении Анфисы руку. Она испуганно отодвинулась.

— Боишься? Значит, уважаешь, — от удовольствия он причмокнул губами. Хорек куражился, стараясь как можно больше нагнать на Анфису страха. — А ты знаешь, что мне эта стервь в прошлый раз сказала? — вновь обратился он к Гоге. — Что я, слышь, я, Хорек, вторым буду...

— Вы меня лучше отпустите, — произнесла Анфиса. Она уже присмотрела тяжелый горшок с каким-то фикусом, от которого Хорьку мало не покажется.

— Ща, размечталась, — гоготнул Гога. Он все время издавал какой-то гогочущий звук. «Ну точно — Гога, го-го-го», — неожиданно для себя подумала Анфиса.