Где найдешь, где потеряешь.

— Ага! — обрадовался предположению Штыря Степан. Он вышел из ванной, держа полотенце на лице: — Точно, он!

— Вы что! Я ширнуться... И никакого Власа я не знаю.

— Точно,. — кивнул Штырь. — Он Власа не знает... Ну вот и познакомишься... Вон Степан уже сосвиданился. .. — Штырь кивнул на Степана, по-прежнему прикладывающего полотенце к изрезанному осколками лицу.

Валет поежился, и хотя физически он был не из слабаков, однако вид друганов не вдохновлял его на встречу с Власом.

— А интересно, этот козел Влас с той козой Анфисой в ментовку не побегут? — вдруг заволновался Степан.

— Охренел? — пожал плечами Штырь. — Он сам, похоже, по уши в этом дерьме...

— Не, хорошо он вас, — оценил вдруг Валет.

— Сука, — Штырь горько вздохнул, прикидывая, какие причинены убытки. Вещи, которые он с любовью покупал, были расколочены. Кто-то за это заплатит.

— Здоровый мужик, — уважительно произнес Валет, снова покачнулся и присел на корточки.

— Ничего, не за ним последнее слово, — пообещал Штырь, поднимая расколовшийся пополам лазерный проигрыватель. — Разбор будет по всем статьям. Крутой разбор.

— Пришить, гадину, — простонал Степан. — Точно, шрам останется...

Глава 17

ЛЮБОВЬ И КРОВЬ

Усадив Анфису на диван и укутав одеялом, Влас отпаивал ее чаем, плеснув туда коньяка. Ее лицо распухло от ударов, глаза были красные и тоже опухшие. Кофточка была разорвана на плече по шву.

Влас сел с ней рядом:

— Ты говорить можешь?

Анфиса отрицательно покачала головой. Она чувствовала, что стоит ей только открыть рот, как с ней снова случится истерика. Он обнял ее и притянул к себе. Она уткнулась ему в плечо и почувствовала, как его губы коснулись ее щеки.

— Спасибо тебе, — прошептала она. Он не

понял, что она имела в виду, и, нагнувшись, поцеловал ее в губы.

Голова ее закружилась, то ли от поцелуя, то ли от коньяка.

— Тебе нужно отдохнуть, — спокойно сказал он. Но Анфиса уловила, что дыхание его стало более частым и возбужденным. Его состояние тут же передалось ей.

— Нет, — она не хотела, чтобы он уходил. Не хотела, чтобы ее покинули эти сильные, крепкие руки. Она сама прильнула к нему и поцеловала его в губы.

Руки Власа погладили ее по спине. Она задохнулась от нежности к нему.

— Нельзя, — прошептал Влас не то себе, не то ей.

— Можно, можно... — Анфиса не могла оторваться от него. Она ничего не соображала, для нее не было уже никаких преград, она желала только одного: почувствовать его, раствориться в нем. Только это ей сейчас было нужно, только это могло вернуть ее к нормальной жизни после всего пережитого за эти дни.

Он сбросил с нее кофточку и удивленно повел бровями. Под ней ничего не было. Анфиса редко носила бюстгальтеры. Грудь у нее была прекрасной формы.

Он нагнулся и поцеловал ее сосок. Щекочущая дрожь пробежала по ее телу, она запустила свои пальцы в его волосы... Он отпрянул. Встал, выключил свет.

Анфису охватил страх, она боялась, что он уйдет.

Но в темноте она различила, как он быстро сбрасывает с себя одежду...

Ничего не говоря, он прижался к ней своим горячим, сильным телом. Они лежали на диване совершенно обнаженные, как Адам и Ева, и ласкали друг друга...

Анфиса вскрикнула от наслаждения.

— Тебе больно? — прошептал он.

— Нет, мне хорошо, очень, очень хорошо...

Ей было действительно очень хорошо. И главное, не появилось преследующего ее чувства — как будто принадлежишь не тому мужчине. Напротив, это был тот самый, единственный.

* * *

— А это куда? — Валет стоял перед Штырем, держа в руках сумку и сапоги Анфисы.

— На помойку, — зло сказал Штырь.

Валет повернулся и уже вышел из комнаты, когда его окрикнул Штырь:

— А ну вернись. Дай сумку.

Штырь вытряхнул ее содержимое на пол. Косметичка, кошелек, записная книжка, конфетки, носовые платочки, ключи, целлофановые пакетики, ручка. И чудом уместившаяся там бутылка мартини... Из бокового кармана сумочки Штырь извлек проездной месячный билет.

— Черт! И никаких документов... — возмутился Штырь.

— А зачем они тебе? — удивился Валет.

— Во дурак! — заржал Степан. — Да за настоящий паспорт сейчас можно хорошие бабки отхватить, — пояснил он Валету.

— А на фига он кому? — вновь спросил Валет.

— Во идиот! — снова удивился Степан. — Ты что, совсем обнаркотился... Да мы, было время, на это просто жили. Паспорта ну и другие документы на рынке загоняли... Очень бабки неплохие получались...

Штырь в это время сосредоточенно проверял содержимое Анфисиного кошелька.

— А где брали-то? — заинтересованно спросил Валет.

— У баб! Вечером выходишь, присмотришь подходящую. Ну, клево одетую козу. Рванешь у нее сумочку... И бегом домой. За вечер по нескольку раз выходили... — хвастался Степан. — Штырю особо везло. Нюх у него на деньги. Как телепат. Меньше «лимона» никогда не брал. Что ни сумка — то бабок навалом. Ну и я тоже... — Он гордо вскинул голову. — Так что без особых проблем жили. Деньги из кошельков выгребем, паспорта, если повезет, загоним. Ну а всякую бабскую фигню я матери и сестрам отдавал. Они довольные были до соплей!

— Ух ты! — покачал головой Валет. — Так вы рывками подрабатывали?