Где найдешь, где потеряешь.

«Роман Семенович!» — вдруг вспомнила она. Он несколько раз говорил, что след Антона в ангаре. В свете последнего открытия слова экстрасенса воспринимались совершенно серьезно.

«Влас... Что же получается? Что он нам голову тогда заморочил: вот вам пустой ангар. Не было, мол, здесь никого. И Хорек этот — он же уголовник стопроцентный, а он мне рассказал сказочку, и я вновь поверила. Боже, какая же я дура! Он же все это время меня за нос водил, выпытывал у меня все об Антоне, а я... Да все они: и Штырь, и Хорек, и Влас — одного поля ягодки... Рядом живут, все друг друга знают... А может, разыграли меня с этими нападениями, чтобы я к нему в лапы попала. Заступничек! — На секунду она остановилась. — Так, значит, все они этим наркотиком торгуют... Поэтому он мне и не дал медцентром заниматься, «я сам, я сам...», чтобы я им там не мешала свои черные делишки обделывать... А Антон? Он в их лапы попал, и они его... — даже мысленно произносить это слово Анфисе было жутко. — А вещи, выходит, поделили... И Влас — их руководитель... Боже, что я думаю? Хотя, конечно, только он может быть у них за старшего, и он взял этот брелок.

Но почему он мне его показал? — Она долго не могла найти ответ на этот вопрос, наконец решила: — Все правильно. Во-первых, просто случайность, так бывает, во-вторых, он думал, что я про брелок не знаю. Ведь я же ему говорила, что Антона видела последний раз еще маленьким, вряд ли у него с тех пор сохранился брелок. А что же теперь, что же теперь-то мне делать?» — Она никак не могла ответить на эти вопросы. И только утром поняла, что отступить уже не сможет. «Мы еще с тобой поквитаемся, Влас!» — зло думала она, так и не решив, как же это она сделает. Теперь уже ей было жаль не только Антона, его маму, но и себя — несчастную, обманутую дуреху. «Не на ту нарвались...» — пыталась она нагнать на себя решительность и уверенность в своих силах. И это ей вполне удалось. Несколько успокоенная, она под утро все же смогла задремать.

Ей приснился страшный сон: она в ангаре, с Власом, и еще какие-то люди, а потом по ангару бегали голые длинноногие девицы, залитые кровью... Анфиса проснулась и долго не могла прийти в себя. «Нет. Разгадка должна быть в медцентре. И именно туда я должна поехать... Теперь этот Сидоренко от меня не открутится!»

С этой мыслью она провалилась снова в тяжелый, липкий сон.

* * *

Будто наждаком над ухом терли. Наждаком по алюминиевой кастрюле. Вжик, вжик... Анфиса застонала и приоткрыла глаза. Никто ничего не тер. Просто дворники подметали двор. Значит, утро. Значит, опять заботы...

Поворочавшись еще с боку на бок, она поняла, что уснуть больше не сможет, и встала. Желудок ее бил тревогу, и только сейчас Анфиса вспомнила, что со вчерашнего чая у дворничихи у нее маковой росинки не было во рту. Она прошла на кухню. Там так и валялись два пакета из-под продуктов, которые принес Влас. А часть продуктов так и осталась на столе, не убранной в холодильник.

«Хорошо хоть форточка была открыта, а то бы все испортились», — думала она, машинально запихивая их в холодильник. Себе же она сделала яичницу с ветчиной. Взяв большую, принесенную Власом банку растворимого кофе, прочитала: «Классик. Элит». «Элит — праздник вкуса», — вспомнила она надоевшую рекламу. Что ж, пусть будет праздник — от этой мысли Анфиса улыбнулась и насыпала кофе в большую чашку.

— Сегодня мне нужна бодрость на целый день, — сказала она. — Интересно, из какой это рекламы? Не жизнь, а сплошной рекламный винегрет. — И она нажала кнопку трехпрограммника, стоящего у нее на столе. Как бы в подтверждение ее слов, голос из приемника стал убеждать ее в преимуществах йогурта «Данон» перед другими. «Ну, завели теперь на весь день. Лучше бы погоду сказали», — подумала Анфиса.

Позавтракать спокойно ей не дали. Дважды звенел телефон, она подбегала, долго слушала трубку, но, кроме дыхания незнакомца, ничего больше не слышала. «Какой дурак развлекается?» — думала зло Анфиса. Звонки эти вызвали у нее чувство тревоги.

До больницы дозвониться оказалось не так-то просто. Сначала было занято, потом никто не подходил к телефону. Но Анфиса упорно продолжала набирать номер. Наконец ей повезло, подошедший к телефону мужчина сказал, что поищет Иванову, и, положив трубку на стол, ушел. Анфиса долго ждала, перекладывая телефонную трубку из одной руки в другую. Наконец услышала:

— Алло! Я слушаю.

Анфиса поздоровалась и, как пароль, назвала имя Ксении Ивановны. Врачиха оказалась права, ее имя подействовало магически — голос старшей медсестры сразу стал приветливым и даже льстивым.

— Да-да. Что вы хотите?

Анфиса объяснила ей причину своего звонка.

— Конечно, помню, — сказала медсестра. — Живет тут рядом, во второй девятиэтажке за нашей больницей. Подъезд первый, этаж последний.

— А номер квартиры? — спросила Анфиса.

— Номер не помню. Но как из лифта выйдете, так первая дверь налево. Странные они такие... — добавила Ольга.

— А Николай? Он тоже там живет?— с надеждой на положительный ответ поинтересовалась Анфиса.