Где найдешь, где потеряешь.

— Садись, — Анфиса указала ему на кресло, сама же опустилась на диван. Сейчас она чувствовала себя судьей, жаждущим оправдать обвиняемого. Но она боялась, что ей это не удастся, и поэтому все оттягивала решающую минуту. Наконец решилась.

— Красивый брелок, да? — спросила она.

Влас кивнул.

— Необычный, не правда ли?

Влас вновь кивнул.

— А где ты его взял? Купил? — задала Анфиса решающий вопрос.

— Нигде не покупал. Я его нашел. Вместе с ключами нашел, — спокойно ответил Влас. — А что, твой, что ли?

— А где ключи? — Анфиса теперь уже не чувствовала к нему жалости, наоборот, чем спокойнее он отвечал на ее вопросы, тем сильнее она начинала его подозревать. «Сидит и нагло врет», — думала она теперь.

— Ключи выбросил, а брелок взял. Хотя говорят, что найденные вещи нельзя носить... Но он мне понравился...

— Где нашел? — уже сквозь зубы процедила Анфиса.

— В ангаре, — по-прежнему спокойно ответил он.

—И тут Анфиса поняла, что все сложилось воедино: и предсказание колдуна, и ангар, и наркотики, и наглое вранье Власа, и все, все, все. Она почувствовала, как волна доселе неведомого ей чувства накатила на нее, и она закричала в лицо Власа:

— Врешь, врешь, врешь... Это брелок Антона. Роман Семенович был прав... Это ты с этими подонками убил Антона. Ты, ты, ты... — Слезы хлынули из ее глаз. Она не хотела плакать, но ничего не могла с собой поделать. Тот приговор, который она ему вынесла, слишком был тяжел для нее самой.

Влас подошел к ней, сел рядом, обнял. Она хотела вырваться, но сильные руки держали крепко.

Она продолжала плакать, уткнувшись в его свитер, и все тише повторять:

— Ты убил, ты... Антона...

— Успокойся, — сказал он, нагнулся и несколько раз поцеловал ее в щеку. — Ты соображаешь вообще, что говоришь-то? Хотя... — он вздохнул. — Если бы соображала, не говорила бы.

Анфиса уже замолчала, истерика прошла, и теперь она только тихо всхлипывала.

— Я нашел этот брелок в ангаре, — медленно говорил Влас, чтобы до нее дошел смысл его слов. — Не знаю, откуда он взялся, там. Тогда я подумал, что кто-нибудь из воришек обронил. А ты не перепутала? — спросил он.

— Нет, — твердо сказала Анфиса. — Я его с детства помню. Да и Анна Максимовна сказала, что он был у него, когда Антон пропал. И даже следователь его описание занес в протокол... — Анфиса уже пришла в себя, но ответ Власа по-прежнему казался ей неубедительным.

Господи, какая же она дура. Зачем затеяла этот разговор? Если Влас в это дело замешан, то чего она может добиться? Признания? Или того, что он тюкнет ее по голове, и все проблемы побоку?

— Да, дела, — сказал он. — Выходит, колдун указал на ангар, а там брелок Власа... Нет, что-то тут не то с твоим колдуном... Не верю я в их предсказания...

— Он тогда еще сказал, что след Антона в ангаре, и настаивал на этом. И был прав, — на последнем слове Анфиса сделала ударение.

— Я прошу тебя — не надо меня обвинять в том, чего я не делал, — Влас говорил спокойно и серьезно. — Я понимаю тебя, ты увидела вчера брелок, естественно, у тебя возникли подозрения, но зачем было мучить меня и себя... Неужели нельзя было сразу сказать. — Анфиса продолжала молчать. — Анфиса, ну не делал я этого! Скажи, разве я похож на убийцу?

Анфиса вздрогнула. Когда она сама произносила в истерике это слово, оно не казалось ей столь обличающим.

. — Нет, — ответила она, и ей сразу стало легче. Она никогда не верила в это. Были факты, на которые она пыталась опираться в своих выводах, а веры в то, что Влас мог совершить это, не было... Вообще, чему она верит? Ее несут, как ветер паруса, противоречивые чувства и эмоции. Да, те еще из нее Пуаро и мисс Марпл... Трудно от женщины требовать логики. Женщина живет чувствами. И толку, кстати, от этого порой больше.

— Вот видишь, — Влас вздохнул и, притянув к себе, поцеловал ее в губы. Она нерешительно ему ответила. И все. .. Как гора свалилась с ее плеч. Почувствовав его губы, его дыхание, она уже не могла ему не верить...

— У тебя даже губы от слез соленые, — тихо сказал он, прервав поцелуй.

— Ну, ты тоже недавно не лучше выглядел.

— Да, у нас сегодня с тобой двойной водопад получился, — и они оба рассмеялись. — Пошли умываться, — сказал Влас, вставая и беря ее за руку. Анфиса послушно последовала за ним в ванную.

Нет ничего изумительнее, чем сбрасывать проблемы. Будто тянешь в гору неподъемный груз, и вдруг тебе говорят — брось, хватит. И ты расправляешь плечи. И видишь, что в мире, в общем-то, достаточно уютно. И жить можно...

— Так что же теперь делать? — спросила Анфиса, когда они уже сидели на кухне.

— Ужинать, — ответил ей Влас, пододвигая тарелку. — Ах да, мне позвонить надо..

Он быстро встал и ушел в комнату, где стоял телефон.

Вскоре Анфиса услышала, как он разговаривал со своей мамой и просил оставить Иришку на ночь у себя.

В своих чувствах Анфиса до конца так и не могла разобраться. Как-то все перемешалось, но ясно было одно — ей сейчас хорошо. Отбросив все сомнения, она решила наслаждаться моментом.

Влас вернулся, сел за стол.