Где найдешь, где потеряешь.

— Николая Васильевича? — удивленно произнесла ненатуральная блондинка, и девчонки загадочно заулыбались.

Анфисе не верилось в удачу.

— Он здесь работает? — с замиранием сердца спросила она. — Вы его знаете?

— Конечно, — затрещала рыжеволосая. — Кто же его не знает. Он здесь самый обольстительный мужчина... — Она засмеялась, а ее подруга недовольно поджала губы. — А вы кто ему?

— Я просто разыскиваю его по делу, — пояснила Анфиса.

— Так вы его не знаете и никогда не видели? — поинтересовалась она. Анфиса отрицательно качнула головой.

— А-а, — немножко разочарованно протянула рыжеволосая. — Тогда сейчас сами убедитесь. Мужик во! — и продемонстрировала большой палец руки. — У нас почти все девчонки по нему сохнут... Вон и Надька тоже!

— Да перестань, — недовольно отмахнулась Надежда.

— Сохнет, сохнет... — смеялась рыжеволосая. Ей явно нравилось издеваться над подругой. — Только он — кремень. Сколько они его ни обхаживают, ни на одну не клюнул... — Девица была из любительниц поболтать, и Анфиса с удивлением ее слушала, идя с ними рядом, тем более что им оказалось по дороге.

Больше всего Анфису поразило, что Николай, оказывается, довольно красивый и интересный мужчина. Ей никто этого не говорил...

«Может, просто девчонки по молодости бесятся, — думала она. — Все мы влюблялись в школе в учителей, и они нам казались красавцами. А теперь глянешь на фотографию и удивляешься. Урод уродом! А мы сохли...» В Анфисином воображении образ Николая сначала вообще никак не складывался, а потом стал ассоциироваться с его дядей. Она ожидала увидеть такого же неприятного, умалишенного, только моложе. Эдакий маньяк с дрожащими руками и слюной на подбородке.

А рыжеволосая продолжала трещать:

— Знаете, песня такая старинная была... Ой, сейчас точно не вспомню... Там что-то: «На побывку едет молодой моряк...», а дальше там как? А, вспомнила: «Хором девушки вздыхают, мы не нравимся ему...», ну, потом он им все о море, а им хочется о любви. Вот и у нас так же получается — они ему о любви, а он им все о жмуриках.

— О ком? — спросила Анфиса.

— О трупах...

— А тебя он не интересует? — поинтересовалась Анфиса, чтобы поддержать разговор. Подруга рыжеволосой Надежда шла молча, по-прежнему обиженно поджав губы на подругу.

— Да на что он мне? У меня муж есть, — ответила она.

— Как муж? — удивилась Анфиса. — Я подумала, вы студентки.

— Студентки, — подтвердила рыжеволосая. — Только я ранняя пташка — в пятнадцать замуж выскочила. Да у меня сыну скоро два годика будет, — гордо произнесла она. — А Кушнир — он действительно странный. Холостой, ну и пользовался бы моментом, щюпал бы наших дурочек. Ан нет.

— А специалист он хороший? — Анфиса решила поменять тему разговора, ей вдруг стало жаль Надежду. Вид у нее был очень уж несчастный, девчонка, похоже, действительно была влюблена.

— Да, — тут же оживилась Надежда. — Он очень хороший специалист, его здесь все хвалят. И родственники всегда благодарят.

— Ага, — подтвердила рыжеволосая. — Тут уж ничего не скажешь. Покойнички у него — как огурчики малосольные, только что не хрустят... Хотя никто не пробовал, — она засмеялась. А Анфису передернуло от ее шуточки, девица явно была без комплексов. — Секрет он, что ли, какой знает, да только ни с кем не делится... Вот и пришли. Вы тут подождите, — они остановились возле боковой двери. — Это наш служебный вход. Я вам его позову. Или нет. Лучше пусть Надька.

И девчонки скрылись за дверью. Через минуту дверь открылась, и оттуда выпорхнула рыжеволосая.

— Сейчас, он только руки вымоет. А хотите покойничков посмотреть? — с издевкой спросила она у Анфисы.

— Нет, — резко ответила та. — Я на них за последнее время достаточно нагляделась.

— Ну что ж, — разочарованная девица исчезла за дверью...

Пришлось ждать минут десять.

— Вы ко мне? — спросил Анфису высокий мужчина, выйдя на улицу. — Я Кушнир. Если заморозка на дому, то я этим не занимаюсь, — сразу предупредил он.

— Заморозка? — переспросила Анфиса.

Она внимательно глянула на него и увидела, что девчонки правы. Он действительно был красив. Стройный, даже несколько худощавый, однако в каждом его движении чувствовалась внутренняя сила. Копна густых, слегка вьющихся волос с проседью украшала его голову. Правильные черты лица, волевой подбородок. Вот только глаза... Анфиса никак не могла поймать их выражения. А считают, что глаза — зеркало души. В глазах Николая отражались только потемки.

— Нет, я к вам по другому делу, — Анфиса думала, как лучше начать, — Я родственница Антона Кротова...

Николай недовольно покачал головой и вдруг резко спросил:

— Как вас зовут?

— Анфиса.

Он никак не прореагировал на ее ответ. Анфиса, заметив, что он вышел только в халате, наброшенном на рубашку, спросила:

— Мы не могли бы с вами где-нибудь поговорить? На улице холодно...

— А нам не о чем с вами говорить, — отрезал Николай и повернулся, чтобы уйти.

— Я знаю, что вы ищете Светлану... — Анфиса чувствовала, что его надо как-то заинтересовать. — Я тоже. Может, нам вместе это будет сделать легче?

Он остановился и обернулся: