Где найдешь, где потеряешь.

— Ну, что ты пристала к ним, к этому Николаю, Светке? — Влас поцеловал Анфису в макушку. Однако по голосу Анфиса поняла, что он ею недоволен. Как большинство мужчин, Влас считал, что раз он мужчина — значит, умнее ее. Анфиса, в общем, и не спорила. Но женское упрямство не давало ей возможности бросить начатые поиски Светланы. Да и вопросов у нее набежало много. Только Влас не желал их принимать во внимание. И Анфиса решила не спорить с ним и перевела разговор на другую тему.

— А куда ты тогда пропал? — поинтересовалась она, вспомнив их последнюю размолвку.

— Иришка заболела. Увезли ее с подозрением

на аппендицит. Мы там дежурили... Но обошлось, — Влас расслабился и облокотился на спинку дивана. — Только из больницы привез ее, а тут бац — Штыря убили. Хорек злой, что вкалывать пришлось, но потом я все объяснил, вроде угомонился. А на тебя наорал специально. Некогда все объяснять было. Боялся, что ты туда сунешься. И потом... — он запнулся.

Анфиса его поняла:

— Я его выгнала. Так что теперь уже все... — И поцеловала Власа...

Он отстранил ее и, посмотрев ей прямо в глаза, сказал:

— Я долго обо всем думал. Понимаешь, Анфиса, если бы я был один — никаких вопросов. ..

У Анфисы сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Влас продолжал:

— Но у меня дочь. И она еще мала, чтобы все понять. Ей мама нужна. И она ее любит...

— Они видятся? — спросила Анфиса и почувствовала, что начала ревновать Власа к бывшей жене.

— Да. Сначала я хотел запретить, ну какая она мать? Но Иришка все ныла: к маме, к маме... Теперь вроде привыкла, знает, что мама живет отдельно, и иногда с ней встречается... Вроде как все на место встало... А у нас тоже сложится, не сложится, кто знает? Не могу же я ей все время приводить новую маму? Понимаешь?..

— Да, — ответила Анфиса. Она его действительно понимала: маленькой девочке трудно объяснить появление новой мамы или даже просто тети. —

Конечно, но я ни на что и не претендую, Влас. Жизнь сама все расставит по местам.

— Спасибо, — вздохнул он и с облегчением поцеловал ее в губы...

* * *

Вспыхнувший в комнате электрический свет разбудил блаженно спавших Валета и Катьку одновременно. Они подняли головы и посмотрели на дверь. Там стоял Степан. Вид у него был хмурый, глаза злые.

Он окинул их взглядом и все сразу понял. Да и чего было не понять: два обнаженных тела на диване среди разбросанной одежды.

Из-за его спины неожиданно вынырнул Вовчик. Он был мал ростом, о таких обычно говорят «метр с кепкой», и ужасно худ. Вовчик не был наркоманом, но был голубым. А для снятия стресса предпочитал стакан водки. Благо его вполне хватало, чтобы немедленно потерять контроль над собой и из зайца превратиться в грозного тигра. «Я силен... Вы, щеглы, даже не представляете, как я силен, — кричал в таком состоянии Вовчик и лез на всех с кулаками. — Сейчас я тебя заломаю!» Но, как правило, тут же бывал бит, скручен и, всхлипывая, засыпал где-нибудь в уголке.

Наркоту Вовчик не уважал.

— И как вы только колетесь? — удивлялся он на ребят. Однако сам торговал ею охотно и был всегда в курсе местного наркобизнеса.

— Ба, знакомые все лица! — изрек восторженно Вовчик. — А мы со Степаном удивились, чего

это моя берлога открыта. — И, приветливо расставив руки, Вовчик двинулся к Валету.

Тот уже успел натянуть брюки и застегивал ремень. Катька, прикрывшись свитером и еще каким-то попавшимся ей под руку тряпьем, ползала по дивану в поисках своих трусиков. Но ее попытки были тщетны...

Каждый из них испьпывал свое в столь критической ситуации: Катька была зла на неожиданно ввалившихся в комнату ребят, Вовчик — наслаждался всей этой картиной, Валета мучило чувство неловкости перед Степаном и даже покойным Штырем. Степан же... озверел.

Схватив за шиворот Вовчика, он отбросил его на диван. Вовчик приземлился рядом с Катькой. Та завизжала. Следующий удар Степана предназначался Валету, но тот сумел сориентироваться, отклонился и нанес ответный сокрушительный удар Степану. Его длинное тело переломилось надвое, и, схватившись за живот, он осел на пол.

— Сука, — прошипел Степан.

— Ну, ты тоже, — извиняющимся тоном произнес Валет и уже хотел подать руку Степану д ля примирения, как вдруг с дивана вскочила совершенно голая Катерина и встала между ними.

— Не смей! — приказным тоном рявкнула она на Валета.

— Вот это да! — удивленно открыл рот Вовчик, оглядывая Катерину. Степан тоже не мог оторвать от нее глаз и, превозмогая боль, все же поднялся.

Она стояла перед ним во всей своей красе. И была хороша. Тут уж ничего не скажешь: длинные ноги, чуть впалый живот, небольшая упругая грудь.

Глаза ее метали молнии, Валькирия на тропе войны, да и только!

— Ты чего руки распускаешь? — накинулась она на Степана. — Ты вообще кто такой? Ты даже на похороны не удосужился явиться, а теперь свои права пришел здесь качать! Урод!

— Я не мог... — нерешительно буркнул ошарашенный таким оборотом Степан.