Где наша не пропадала

Или в Китай, или в Японию, или в Магадан – не знаю. И ни одной попутки. Да я бы, грешным делом, и встречной не побрезговал – разница в моем положении непринципиальная – лишь бы отогреться да местонахождение выяснить. Если лошадь пойдет, мы и лошади рады, если трактор – нам легче идти. Веселую песенку в детстве пели.

И только под утро к поселку выбрел. Стучусь в крайнюю хату. Женский голос через дверь спрашивает:

– Кто там?

А у меня челюсть от переохлаждения заклинило, ничего ответить не могу. Мычу. Правда, стараюсь, чтобы мычание не бычьим получалось, но трудно прикинуться теленочком после таких передряг.

Хорошо – к смелой женщине попал. Впустила. Чаем напоила. Даже стопочку налила. Язык оттаял. Начал свои приключения рассказывать. Со слезами на глазах слушала. Испереживалась вся. Удивительная женщина. Вроде и не красавица, но было в ней что-то такое, как бы сказать… Короче, свет из нее шел какой-то, изнутри. Ну и сложена, конечно. Фигура божественная.

Сижу, значит, разговариваю и вижу – над кроватью портретик висит, вроде иконки. Присмотрелся.

И кто бы, вы думали, на этой иконке изображен?

Полуторабровый пограничник.

– Брат? – спрашиваю.

– Нет, – говорит, – муж.

Я давно замечал, что хорошим женщинам не везет, но чтобы таким хорошим и так не везло – это уже слишком, перебор. Можно было, конечно, открыть ей глаза, шевельнулась такая мыслишка. И надо бы, наверное. Но не смог.

Что вы говорите? Почему не отомстил этому садисту? Почему не воспользовался ее добротой?

Нет, дорогие, подобные методы не по мне. Извините. С такими женщинами или всерьез, или никак.

Продразверстка

Сколько раз зарекался связываться с неводами, сетями и прочей плетеной путаницей. Мало того, что настоящего удовольствия от рыбалки не получаешь, так еще и через раз, если не чаще, попадаешь в неприличную историю.

Кстати, знаете, какая рыба в сети попадается?

Не знаете. Тогда объясняю – больная. И удивляться здесь нечему. Все логично. Рыбы как люди. И болезней у них целый букет. Я не ихтиолог, но кроме описторхоза и ленточного глиста еще штук десять назвать могу, а если с рыбьими ветеринарами поговорить – те наверняка и вторую дюжину насчитают. А что касается вашего знаменитого ленточного глиста – могу вас обрадовать – рыбка с этой заразой и на удочку клюет. Вытащил я как-то на Красноярском море здоровенную сорогу, распорол, смотрю – полное брюхо молок, это я по серости так подумал, хорошо еще вовремя заметил, что молоки эти – шевелятся…

Представляете, какая пакость? Аппетит после таких открытий, сами понимаете, куда-то исчезает. Но эта зараза на виду. Куда труднее обнаружить простудные заболевания.

Не бывает, говорите?

Ну, вы даете. Подумайте слегка – она же круглые сутки из воды не вылезает. Попробуйте побарахтаться хотя бы часа три, а потом я посмотрю – появится у вас насморк или нет. То-то и оно. Так что у всех рыб хронический насморк. Ерши, например, постоянно в соплях. Другая рыба крепче, но и у нее при малейшем похолодании обострение начинается – и зачихала, и зашмыгала – высморкаться хочет, и тогда она лезет в сеть, потому что принимает ее за ветошь. Ткнется вытереть нос, а назад уже никак, попалась, болезная.

Так что имейте в виду, когда покупаете, – если рыба поймана сетью, значит, с насморком.

Но это к слову. Поехали, значит, рыбачить сетями. Парень один с работы так место расписал, ну прямо фантастическое: пудовые таймени с килограммовыми сигами в догоняшки играют, аж вода пенится… И езды до этого сказочного плеса меньше двадцати километров. Дорога таежная, но на мотоцикле пробиться можно. А коли можно, так зачем тянуть?

Сели и поехали.

Однако пришлось остановиться не доезжая. Подъем в гору кое-как одолели, а на повороте к реке оказался чересчур крутой спуск и тропа слишком узкая. Ну да ладно. Из тайги мотоцикл не угонят – шпана, как грибы, водится в основном на опушках, вглубь и в глушь почти не забирается. Оставили технику возле дороги, а сами за две ходки спустили к воде и лодку, и сети, и фляги под рыбу. Местечко и впрямь недурственное. Не зря ехали.

После того как сети поставили, я еще и спиннинг покидал. Трех леночков вытащил, а четвертый – сорвался, возле самого берега сошел.

Зря улыбаетесь. Если бы я врать надумал, я бы не «три» сказал, а десяток, как минимум. Но какой смысл, если даже десяток хороших ленков – мелочевка по сравнению с тем, что из сетей вытрясли. У нас две фляги с собой было – еле утолкли. А потом… каждый по фляге на плечо, и в горку, к мотоциклу. Налови такую посудину на спиннинг или на удочку, она бы наверняка легче казалась. А тут корячишься в гору и носом о камни задеваешь. Глаза мало того, что потом залиты, так еще и на лоб лезут, из орбит выскакивают. На тропе только на ощупь удерживаешься. Кряхтели, пыхтели, а за один прием не одолели. Сбросили фляги, чтобы дух перевести. Потянулись, проморгались, глянули вперед и видим – встречает нас кое-кто. Заждался и от скуки позевывает.

Нет, ребятушки, не рыбнадзоровец.

Сам хозяин тайги. Михаил Иванович собственной персоной.