Где наша не пропадала

В техникуме он не задержался. Сколько можно балду гонять? Понял, что с жилтарой не светит, и перешел начальником цеха на ТЭЦ. Повезло. Не обманули. Через полгода позванивал ключами от двухкомнатной. Специально второй замок врезал, чтобы ключей побольше было. Очень уж хотелось побрякать солидной связкой у тещи под носом, показать, что у него теперь свой дом – своя крепость. Но прятать за двумя замками было нечего. Не успели обжиться, а жена к мамочке вернулась. Теща быстренько расхворалась от тишины и потребовала постоянного ухода. И у Анатолия Степановича нервишки зашалили. Все дерьмо, которого в примаках наглотался, наружу запросилось. Жаловался мне, что вроде и пытается не дать ему воли, а оно не подчиняется, лезет и лезет. Слишком много накопилось, весь организм пропитался. Для объяснения этого процесса он какой-то физико-химический закон приспособил, что-то там про избыточные концентрации, да тут и без науки понятно, зачем усложнять. Без шума, конечно, и бражка не закиснет, только бражку эту распить бы вместе за мировую, но теща сама не употребляла и дочке не велела.

Кончилось тем, что двухкомнатная квартира оказалась в полном распоряжении мужика, облепленного друзьями, как березовый пень опенками. Нет, пожалуй, не то говорю. Ну какой пень из Анатолия Степановича? Пень должен быть обязательно солидным, потому что корнями за землю держится. Да и друзьям его далековато до аккуратненьких чистеньких опеночков. Анатолий Степанович скорее на пса похож, пусть породистого, но бездомного. Видел я как-то большого черного пуделя, бежит по центральной городской улице, а бока в репьях. Где умудрился нахватать, непонятно. Так и Анатолий Степанович в друзьях, как пес в репьях. Жена и теща пытались вычесать, с шерстью, можно сказать, драли, но долго ли новых нахватать, особенно при свободной жизни?

На ТЭЦ Анатолий Степанович служил, пока семейная жизнь обязывала, но какой резон сидеть на привязи, если захолостяковал? Отработал за квартиру год вежливости, навел на производстве мало-мальский порядок и вернулся к монтажникам.

В холостяцкой хате чуть ли не каждый вечер посиделки, ну и полежалки, естественно, куда же без них живому человеку. Но женщины – народ скрытный, приходили, не мозоля соседских глаз, и уходили, как тот Керенский из Зимнего дворца. Мужики – другое дело, они с чистой совестью колотили кулаками в дверь, если на звонок никто не отзывался, могли и квартиру перепутать, то выше этажом ломятся, то ниже, особо рассеянные и в чужих подъездах искали. Курочка – по зернышку, слава – по слову. В общем, старались друзья и особенно товарищи. Да и Анатолий Степанович, чего греха таить, любил, когда вокруг него народец шмыгает. А кто не любит? Я вроде уже говорил, что скучно ему было без зрителей. Артист.

Короче, так получилось, что в квартире начал постоянно появляться мужичок по имени Вадя. Кто и когда его привел – как-то затерялось, а виновный не признался. В принципе, он мог и сам навязаться, но мне кажется, что все-таки привели. Забавный фрукт. На первый взгляд казался толстячком, а присмотришься: плечишки узенькие, грудь впалая, ручки женские – вся его внушительность шла от постоянно серьезной солидной шайбы и, как говорил Анатолий Степанович, мощной седалищной мышцы.

Есть мужики с лисьим нюхом на халявную выпивку. Я человек семь таких знал. Стоит бутылку открыть, а он уже на пороге. Так ведь не подкарауливал. Нет. Совершенно случайно заглянул, потому что рядом проходил. Вспомнил свежий анекдот и решил поделиться. Из семерых, которых я знал, пятеро были великими специалистами по анекдотам, а двое играли на гитаре.

Вадя анекдотов не знал и не понимал, он даже смеяться не умел. Про гитару и говорить нечего. И нюха на выпивку ему не требовалось – спустился в домашних тапочках на два этажа, приложил ухо к двери, услышал мужские голоса, и можно бежать к себе за пол-литровой банкой капусты. Заходил и прямо с порога:

– Мужики, у вас наверно и закусить ничего нет? – и торжественно нес на стол свой подарок.