Где распростерся мрак…

Он уже обсуждал эту ситуацию с Сото. Подобные вещи решались двумя способами. Например, можно грохнуть всех родственников свидетеля, давая ему ясно понять, что к чему, и отбивая всю охоту выступать в суде. В случае копа такой подход в общем-то противопоказан: как ни крути, а ты объявляешь войну тяжеловооруженному и хорошо организованному противнику. Успешный наркобизнес всегда функционирует вне поля зрения полицейского радара, создавая как можно меньше шума, что в целом обеспечивает спокойную и беспроблемную деловую обстановку.

Олли не знал, где Магнус. Нет смысла заваривать кашу на пустом месте.

— Ладно, мужик, эту игру мы с тобой сейчас прервем, — сказал Диего. — Считай, у нас ничья. С одним условием: не вздумай идти к копам жалобиться, что я, дескать, наведался разузнать про твоего братца. Усекаешь? Иначе в следующий раз я приду не развлекаться, а просто замочу тебя с первого выстрела.

— Да-да, я понял, я все понял… — всхлипнул Олли, не замечая струившихся по лицу слез.

Диего потянулся к тумбочке и выключил ночник.

— А сейчас ложись обратно в кроватку и сладких тебе снов.

Глава одиннадцатая

Сержант следовал за коренастой фигурой О’Малли, направляясь к ярким огням круглосуточного магазинчика. Пальцы Магнуса нервно подергивались в дюйме от кобуры.

О’Малли обернулся. «Эй, Швед, да не жмись ты так. Глазки держи нараспашку, только сильно не напрягайся, не то ошибок понаделаешь», — сказал он с улыбкой.

О’Малли придумал это прозвище, Швед, памятуя о скандинавских корнях Магнуса, а также в честь шведского напарника, с которым ему довелось поработать лет двадцать назад. Тут, конечно, ничего не попишешь: если инструктор хочет, чтобы стажер был шведом, так тому и быть. За первые две недели патрулирования улиц Магнус успел проникнуться к О’Малли огромным уважением.

«Вроде все тихо», — сказал старший. Диспетчер, который направил их к магазину, ничего не сказал о причине вызова.

Из тени выскользнул тощий силуэт. О’Малли ничего не заметил, хотя незнакомец шел ему наперерез. Магнус потянулся было за пистолетом, но рука отказывалась повиноваться. Неизвестный вскинул свой собственный пистолет, «Магнум-0,357», наставляя его на О’Малли. Магнус запаниковал, с трудом обхватил рукоять пальцами, однако вытащить оружие из кобуры не получилось. Он распахнул рот, желая криком предупредить партнера, но и звука никакого не вышло.

Человек обернулся к Магнусу и расхохотался, по-прежнему удерживая О’Малли на мушке. Он был молод, болезненно костляв и выглядел так, словно с год не мылся: гнилые зубы, налитые кровью и нефокусирующиеся глаза. Лицо, подсвеченное магазинными лампами, цветом напоминало воск. Ни дать ни взять ходячий труп, что-то вроде зомби.

О’Малли по-прежнему его не замечал.

Магнус вновь попытался крикнуть, потянулся за пистолетом. Без изменений. Только зловещий смешок незнакомца.

А затем раздался выстрел. Второй. Третий. Четвертый. Грохот звучал снова и снова.

Наконец О’Малли упал. Рука Магнуса отреагировала на усилия, пистолет взметнулся и выстрелил в осклабившуюся морду. Палец раз за разом давил и давил на спуск…

Магнус распахнул глаза.

За окном шумела улица. Центр Рейкьявика игривой субботней ночью: смех, визг покрышек, вопли, песни и звук исторгаемой рвоты на басовом фоне рокочущих динамиков.

На полу, придавленная «кирпичом» творения Толкина, лежала «Сага о Вельсунгах». Пару часов назад Магнус уронил книги на пол, да так и не стал их поднимать.

Он взглянул на часы. Пять ноль пять утра.

Только что увиденный сон был старинным знакомцем; года два он мучил Магнуса после той первой перестрелки. Понятное дело, в реальности все произошло несколько иначе: к примеру, «торчок» успел выстрелить лишь дважды. С другой стороны, долгими ночами Магнус предавался бессмысленным спорам с самим собой, ища ответ на вопрос, надо ли было стрелять раньше, чтобы спасти О’Малли, или же, напротив, следовало обождать, спасая наркомана.

Все это случилось давным-давно. Магнус подумал, что вторую в своей жизни перестрелку он пережил гораздо легче, коль скоро был уже многоопытным копом. Не исключено, что это впечатление ошибочно. Подсознательная сторона психики требовала времени, чтобы справиться с душевной травмой, и с этим ничего не поделаешь, каким бы крутым копом ты ни был.

Черт знает что…

Ранним воскресным утром в полицейском управлении Рейкьявика кипело оживление. Усталые патрульные водили бледных и пошатывающихся граждан по казенным коридорам, чтобы закончить оформление арестов. Типичная, еженедельно повторяющаяся картина после бурных субботних увеселений.

Пристроившись за свой стол, Магнус первым делом включил компьютер и улыбнулся, увидев е-мейл от Джонни Йоу. Парнишка нарыл кое-что ценное.

На утренней летучке Балдур выглядел так, словно сам почти не спал, — темные мешки под глазами, ввалившиеся серые щеки… Магнус оглядел коллег; их доселе бодрый вид тоже изрядно поблек.