Где собака зарыта

– Общая картина, – сказал Берни, когда мы повернули за угол и подъехали к огромному куполообразному зданию, которое я сразу узнал – Метро Арена. – Общая картина – Сьюзи не было в машине. Это значит, что она где-то там, Чет, я это чувствую.

Однажды я был в Метро Арене – еще до того, как хоккейная команда уехала из города, мы с Берни работали над делом, связанным с каким-то сумасшедшим фанатом. Хоккей – самая странная игра, которую я когда-либо видел. Не имеет никакого смысла, плюс все фанаты оказались сумасшедшими. Я точно не помню, но, может быть, нам даже не удалось найти нужного сумасшедшего фаната и закрыть дело, что случалось очень редко, почти никогда. Кроме того, мне пришлось выйти на лед, предположительно – чтобы получить угощение. Лед! Позвольте сказать вам: больше никогда. Одного раза было более чем достаточно. К тому же, от игроков очень плохо пахло, а шайба была не слишком-то и вкусной.

Парковка Метро Арены была огромной, и в данный момент – почти пустой, с одними только бесконечными рядами металлических фонарных столбов. По какой-то причине вид всех этих фонарных столбов заставил меня начать волноваться. Как только мы вышли из машины, я пометил сначала один, потом второй, потом еще, и…

– Чет! Ну бога ради!

Мы направились к большим дверям, ведущим внутрь здания. Прежде чем нам удалось к ним подойти, распахнулась дверь поменьше, и из нее вышел Альдо, таща в руках чемодан. Он был одет в пиджак и галстук. Галстуки – очень интересные штуки. Особенно мне нравились те, которые свободно, как бы приглашающе раскачивались. У Берни был галстук для выхода в суд, красивый галстук, украшенный кактусами. Он висел в шкафу, и добраться до него я никак не мог.

– Отправляешься в путешествие? – спросил Берни. Альдо кивнул.

– Они меня уволили.

– Граф?

– И Нэнси, – сказал Альдо. – В основном Нэнси. Они сейчас внутри.

– И что они там делают? – спросил Берни. – Все мероприятие начнется только завтра.

– Репетируют церемонию открытия, – сказал Альдо. – Шоу будет посвящено памяти Аделины. Я слышал… – голос Альдо начал звучать как-то забавно, и глаза у него увлажнились. Меня это удивило – Альдо ведь был большим и сильным парнем. – Я слышал, вы поймали убийц, – сказал он. – Спасибо.

Берни кивнул. У него было много кивков, и конкретно этот ничего не значил – просто помогал разговору продвинуться дальше.

Альдо вытер глаза рукавом.

– Неудавшееся похищение? И это вся история?

– Признание звучит именно так.

Подъехало такси.

– Им назначат смертный приговор?

– Это нужно спрашивать не у меня, – сказал Берни. – Но вряд ли.

– Пожизненное заключение?

– Это уже более вероятно.

Альдо посмотрел на небо. Обычное небо в центре города, белесо-голубое.

– От того, что я это узнал, лучше мне не стало, – сказал он. – Не стало бы лучше, даже если бы они получили смертную казнь, – он перевел взгляд на Берни. – А вам? Становится от этого лучше?

– От того, что преступников наказывают? – спросил Берни. – Да.

Альдо наблюдал за Берни еще мгновение или два, а затем посмотрел на меня. Я стоял рядом с Берни, вспоминая свою единственную поездку на такси, которая прошла бы намного лучше, если бы водитель не оставил лежать свой обед на переднем сидении. То была моя первая встреча с пепперони, и запах оказался для меня слишком силен.

– У вас великолепная собака, – сказал Альдо. Эй! Какой он все-таки хороший парень!

Альдо открыл заднюю дверцу такси. Будь я проклят, если я не почувствовал запах пепперони!

– Куда ты едешь? – спросил Берни.

– В аэропорт. Возвращаюсь на восток.

– Предположим, мне понадобится с тобой связаться.

– Зачем?

– Может быть, ты вспомнишь что-то, о чем забыл мне рассказать.

– Нет.

– А что если я вспомню что-то, о чем забыл рассказать?

Альдо достал карточку и протянул ее Берни. Затем он сел в такси и уехал. В воздухе повис запах пепперони, а мы с Берни вошли в Метро Арену.

Глава двадцать восьмая

Мы спустились по длинному темному туннелю – я не слишком люблю туннели – и подошли к перилам, за которыми, далеко внизу, виднелся пол арены. Вокруг нас были ряды пустых металлических сидений. Голубой пол, но никакого льда. Только я успел это подметить, как воздух наполнил ужасный звук, наполовину рев, наполовину писк.

– Все в порядке, приятель, – сказал Берни. – С микрофонами так бывает. Может, в питании что-то закоротило.