Где собака зарыта?

Я вспомнила, что тренер, благословляя Лену Ковалеву на труды для блага клуба, говорил о триста восемнадцатом номере. Стало быть, именно в соседней комнате сейчас и происходило то, что в дальнейшем, по мнению главного тренера, должно было принести «Авангарду» несколько дополнительных очков.

Поскольку стены в провинциальных гостиницах не отличались особой толщиной, нам с Валей удалось сполна оценить тот напор, с которым лысый судья Вовка таранил случайно подвернувшийся ему в тот вечер сексуальный объект из числа моих подчиненных. Объект, судя по доносившимся охам, вздохам и вскрикам, был этим весьма доволен.

— Музыку, что ли, включить? — спросила я.

— Чего, заснуть не можешь? — с ехидцей спросила меня Караваева. — Это все потому, что ты сегодня не того… Вот я — сделала дело и лежу себе спокойно, не нервничаю. А может, поговорить с Алдейро? Его, по-моему, на нескольких хватит…

— Спасибо, уж как-нибудь сама, — насмешливо посмотрела я на Караваеву и укрылась одеялом.

Заснула я, несмотря на продолжавшуюся бурю за стенкой, довольно быстро. Впечатления прошедшего вечера явно утомили меня, и объятия Морфея стали тем убежищем, куда я спрятала свое перегруженное реальностью сознание на несколько следующих часов.

Глава 4

В первый же вечер после возвращения из Дальнегорска я была удивлена. Не тем, что мне позвонил Навашин и попросил разрешения приехать и поговорить. А тем, что он прибыл ко мне абсолютно пьяным.

— Что это с тобой? — нахмурилась я, увидев его, едва удерживающегося в дверном проеме, чтобы не рухнуть со всей своей центнеровой мощью вниз.

— Я… должен тебе… кое-что рассказать, — заплетающимся языком проговорил он.

Проводила его в комнату и налила ему чашку кофе. Расстегнув ворот рубашки, он минут двадцать сидел неподвижно в кресле. Я терпеливо ждала.

Наконец, взглянув на меня осоловелыми глазами, он сказал:

— Мне все осточертело!

— Что именно? — Я решила быть очень конкретной.

— А все! Все, что творится у нас в команде и вообще в футболе.

— Подкладывание девочек под судей?

— Да, и это тоже, — Навашин покачнулся в кресле и сделал движение по направлению ко мне. — Ты знаешь, Гараев вчера из меня, как пылесосом, выдул остатки моральных постулатов. Он посылает меня в Самару с оч-чень ответственным поручением.

— Каким?

— Таня, — он поводил пальцем у меня перед лицом. — К делу Крашенинникова это не имеет никакого отношения.

— Ты что, не хочешь говорить? Тогда какого черта приперся? — Я начала не на шутку раздражаться.

— Понимаешь, Таня… — Навашин тяжело вздохнул. — Еще весной на одной из, скажем так, спортивных тусовок в Москве я услышал, что мы не выйдем в этом году в высшую лигу. Об этом сказал мне один ответственный работник Федерации футбола, и не где-нибудь, а в общественном сортире. Так, по малой нужде, свела нас судьба.

Эдик пьяно засмеялся.

— Представляешь, под аккомпанемент журчания писсуаров и застегиваемых ширинок… Короче, он сказал, что в этом сезоне в высшую лигу выйдут «Заря» и «Локомотив».

— И что, прогнозы оправдываются? — спросила я.

— Как сказать… «Заря» сейчас на первом месте, команда сильная, и вряд ли при таком составе кто-нибудь сможет переиграть ее. А «Локомотив» пока на третьем месте. На втором — мы…

Навашин сделал паузу и посмотрел на меня мутными глазами.

— Тот чинуша, когда я пробовал что-то возражать ему, бросил на прощание: «Футбольные команды, как цыплят, по осени считают. А сейчас на дворе весна, поэтому и разговаривать нам сейчас с тобой нечего».

— Сейчас осень… Пора уже считать…

— Через три тура, — сказал Навашин. — Еще три игры. Причем последняя — именно с «Локомотивом».

— Ну а все-таки, — отвлекла я его от чисто футбольных тем. — Что ты хотел мне сказать? Зачем едешь в Самару?

— Таня, ты — частный детектив? — спросил Навашин, глядя мне пристально в глаза.

— Да, — недоуменно ответила я.

— А я — администратор футбольного клуба. Давай каждый заниматься своим делом.

Это возмутило меня до глубины души. До сих пор я считала Навашина как бы своим человеком в команде. Несмотря на то что деньги за расследование мне по-прежнему платила мама центрфорварда, я была абсолютно уверена, что случай с Глебом связан именно с его футбольной карьерой. Поэтому мне необходимо было влезть во все нюансы жизни команды. И Навашин представлялся мне именно тем человеком, который поможет мне это сделать. В конце концов, речь идет о здоровье ведущего игрока команды.

Я уже открыла рот, чтобы произнести в адрес этого пьяного зазнайки какую-нибудь гневную тираду, как вдруг услышала с кресла громкое сопение.

— Этого еще не хватало! — громко выругалась я, но на него это не произвело ни малейшего впечатления.