Где-то на краю света

– А в меховых одеждах он похож на какого-то северного бога из скандинавской саги.

– У-уф, – выдохнула Костина. – Пошли уже за стол, Молчанова! На бога он похож! Точно тебе нельзя в высоких широтах жить! На тебя магнитные поля влияют!

Было очень весело, и вкусно, и тепло, и дружно, и Лева рассказал несколько историй о фельдшере Щупакине, а терапевт Нечаев, который в газете «Крайний Север» предупреждал об опасности авитаминоза, разъяснил, почему Лиля не замерзла насмерть в той землянке, упомянув защитные силы организма и еще добавив что-то про необходимость укреплять иммунитет. Потом он подумал и сообщил, что иммунитета к холоду, к сожалению, не существует. Он был совсем молодой, лет тридцать, не больше, и все время краснел, когда к нему обращалась московская журналистка Костина. Между ним и полковником Багратионовым даже некоторое соперничество образовалось, кто кого, и Юлька наслаждалась и кокетничала вовсю, позабыв обо всем на свете, а Лиля так хохотала, что в конце концов опрокинула себе на колени стакан апельсинового сока.

Хочешь не хочешь, а джинсы нужно было переодеть, и Лиля побежала к себе на третий этаж. Таня вслед закричала, что она постирает и чтоб Лиля не расстраивалась.

Лиля и не думала расстраиваться.

Когда зажегся свет, ей показалось, что она не была в этой квартирке десять лет или даже больше. Как будто она прожила здесь полжизни, а потом далеко и надолго уехала, а теперь вот вернулась и вспоминает подробности, узнает и не узнает место, где было многое прожито и пережито.

Улыбаясь, Лиля стянула мокрые и липкие джинсы, кинула их в таз – она сама прекрасно постирает, чего там Тане возиться! – и распахнула дверцу шкафа. Пол был ледяной, и она по-журавлиному поджимала то одну, то другую ногу.

Не существует иммунитета к холоду! Так только что сказал терапевт Нечаев, материализовавшийся из газеты «Крайний Север»!

Какая-то тень мелькнула в коридоре, и Лиля выглянула из-за полированной дверцы. И замерла с джинсами в руках. Сердце сначала припустилось бежать, а потом остановилось.

– Не шуми, – сказала Марья Власьевна строго. – Я быстро управлюсь.

Командировочного Олег нашел очень быстро. В крохотном отделении банка на перекрестке улиц Отке и Рультытегина под вечер не было ни одной живой души, кроме скучающей операционистки и охранника, тоже не слишком веселого. Охранник, оглядев Олега с головы до пят, сказал, что командировочный Владимир еще здесь и он «попробует его вызвать».

Владимир появился моментально, видимо обрадовавшись развлечению. Он тоже оглядел Преображенцева с головы до ног и сделал вопросительные брови:

– Вы ко мне?

– Я с радио «Пурга», – сказал Олег, и Владимир, разом поскучнев, его перебил:

– Счет хотите открыть? Это не ко мне, вон Люда все объяснит. Только лучше завтра с утра, сейчас рабочий день уже заканчивается.

И вознамерился нырнуть за металлическую дверь с кодовым замком, которую придерживал, чтобы не закрылась.

– Я про Лилю Молчанову хотел поговорить.

– А это кто? – с ходу не понял командировочный. – А-а-а, попутчица моя, которая сначала пропала, а потом нашлась! Я по радио слышал! Ну, как она? Ничего?

Операционистка оторвалась от монитора, сложила руки и наклонила голову – приготовилась слушать. Охранник тоже придвинулся поближе.

– Где нашли-то? Куда ее унесло? А то я даже волноваться стал! Тут у вас все время легенды рассказывают, как в метель в двух шагах от дома замерзают! – Володя засмеялся.

– Да какие легенды, – пробормотал охранник, – ничего и не легенды, а так оно и бывает.

– Нам есть где поговорить? – спросил Олег.

– Да мы же говорим вроде! – сказал Владимир.

Преображенцев посмотрел на жизнерадостного командировочного:

– Пойдемте в машину. Я вас подвезу. Рабочий день все равно заканчивается.

– Да я вообще-то стараюсь пешком… Для моциона. Я в Москве в тренажерный зал хожу и еще на хоккей. Сейчас самый модный вид спорта, все большие люди в него играют, и деятели всякие тоже. Хотел на дзюдо записаться, но там с детства учиться надо. А до этого на теннис, но дорого очень выходит и неудобно, не наездишься! Индивидуальный тренер, то-се! Хоккей лучше. А здесь я килограмма на полтора поправился, наверное. Жратва, выпивка и на пятой точке весь день сидишь, как дурак, а я…

Олег терпеливо пережидал, покуда он сокрушался, а потом предложил:

– Поедем?

Тот махнул рукой снисходительно – давай вези, если тебе охота!

– Только я про ту девицу ничего не знаю, – предупредил Володя, забираясь в джип. – Я с ней летел, а здесь, в Анадыре, один раз только ее и видел. Она какая-то малахольная.

– Какая?..

Володя махнул рукой:

– А никакая! Нет, с виду ничего так, упакованная, но все время плачет чего-то. Я таких не люблю. Я веселых люблю. Я ей говорю: да ладно, чего плакать, не навсегда же этот Анадырь! Дырка от бублика в конце света! После таких командировок, говорю, всегда повышение бывает! А она все носом хлюпает. Нет, симпатичная, конечно, хоть и стриженая…

– В тот вечер она одна была?

– В какой вечер?

– Когда вы в ресторане встретились?