Где ты, Потомуч?

И Потомуч отправился исправлять оценку по окружающему миру вместе с Константином.

В школе, кроме вахтёра, Раисы Ивановны и директора уже никого не было. Впрочем, директор сидел где-то в глубине своего кабинета и не кому не мешал.

Коська постучал в дверь своего класса, приоткрыл её и, поздоровавшись, зашёл. Потомуч незаметно и бесшумно прошмыгнул в класс и спрятался где-то в районе последних парт.

– А-а, Ромашкин! Заходи-заходи. Давно тебя жду, – сказала Раиса Ивановна, отодвигая стопку проверенных тетрадей. – Садись, открывай учебник и читай параграф про крестоцветных.

Коська так и поступил.

Опять в классе повисла тишина. Слышно только, как скрипит по страницам ученических тетрадей красная ручка Раисы Ивановны.

«Ну где там Потомуч? Будет он мне помогать или нет? – думал Коська. – У меня от этих крестоцветных уже все мозги крест-накрест перекрестились».

И Потомуч не подвёл.

Вы уже знаете, что Потомуч обладал необычным засыпательным голосом. У этого голоса были ещё две особенности – он мог меняться как угодно по желанию хозяина. И мог звучать непонятно с какой стороны.

И вот, значит, Раиса Ивановна ставит очередную оценку в тетрадь очередного школьника, как на весь кабинет раздаётся громкий, профессионально поставленный голос:

– Здравствуйте, уважаемые телезрители! В студии эн-тэ-вэ вас приветствует Василий Хвостов. Сегодня в программе – вести с полей, новые инициативы депутатов, последствия финансового кризиса и очередной триумф российских футболистов. Итак, подробнее…

При первых звуках голоса диктора телевидения Раиса Ивановна подняла голову и посмотрела на Коську (он, разумеется, понял откуда ветер дует и сидел как ни в чём не бывало – будто – никакого дикторского голоса в классе нет).

– Что, это, Ромашкин – встревожилась Раиса Ивановна – ты что, телевизор в класс притащил?

– Какой телевизор, Раиса Ивановна? Что вы! Я крестоцветных изучаю.

– Да-да, в самом деле. Нет в классе никакого телевизора. Все нормально. Все нормально. Я спокойна. Я спокойна.

Какое там спокойствие! Глаза у классной руководительницы вот-вот на стол от непонимания текущего момента выпадут. А «Василий Хвостов» продолжает:

– Невиданных успехов добились российские овощеводы. На полях колхоза имени Макаренко с помощью учеников местной школы сельчане вырастили двести огурцов по три тонны каждый. Немало тракторов застряло в бороздах, вытаскивая эти огурцы.

Немало трактористов не вернулось домой, ремонтируя искалеченную технику. Немало старушек расстроились, не зная, где взять посуду для засолки таких чудо-богатырей…

– Ромашкин, Ромашкин! Ты что-нибудь слышишь? – задрожал голос Раисы Ивановны.

– А? Что, Раиса Ивановна?

– Я говорю… То есть это не я говорю… То есть я тебе говорю – «ты что-нибудь слышишь?

Я только вас слышу, Раиса Ивановна.

– А диктора Василия Хвостова?

– Какого Хвостова, Раиса Ивановна? Что с вами?

– Нет-нет, Ромашкин, все нормально. Все нормально.

Если считать, что полностью распрямившаяся химическая завивка на голове Раисы Ивановны – это нормально, то, конечно, все нормально.

«Василий Хвостов» продолжает репортаж:

– Депутаты Государственной Думы приняли ряд важных постановлений: с сегодняшнего дня отменяются все ЕГЭ, все неЕГЭ, все контрольные, диктанты и самостоятельные. Учителя школ обязаны за «пятерки» отмечать школьников конфетами, а за «двойки» – шоколадками. Летние каникулы продлеваются до апреля, а весенние – до декабря. Уроки сокращаются до трех минут, включая пятиминутную физкультминутку. Особый закон касается учительниц, которых зовут Раисы Ивановны: – не запрещайте детям пересчитывать ворон за окном. Дети проводят серьезный мониторинг окружающей среды, а вы, Раисы Ивановны, понимаете ли, за это – «пару» в дневник! Нехорошо, Раисы Ивановны, нехорошо.

Распрямившиеся, было, волосы на голове Раисы Ивановны опять завились. Еще пуще прежнего. Она выбежала на коридор и оглушительно закричала:

– Игорь Филиппович! Спасите!

Школьное эхо – по коридорам, по коридорам – и прямо в глубину директорского кабинета.

Не прошло и минуты, как в классе материализовался сам Игорь Филиппович.

– Что случилось, Раиса Ивановна? На вас лица нет. Опять что-нибудь Ромашкин натворил?

– Нет-нет, не Ромашкин. Он у меня умница. Про крестоцветных читает, мониторингом ворон занимается. Тут другое. Тут совсем другое.

– Что – «другое»?

Тут как тут зазвучал Потомуч:

– Продолжаем выпуск новостей. Наш специальный корреспондент в Японии господин Камутуга сообщает: «Японское правительство решило оказать гуманитарную помощь российским школам, попавшим из-за глубокого финансового кризиса в глубокий финансовый кризис. Каждой школе будет выделено по сто миллионов евро, подарен пассажирский самолет «Боинг – 747» для подвоза детей и кулер для чистой питьевой воды.

– Ура! Ура! – закричал Игорь Филиппович, запрыгнул на парту и заплясал на ней как сумасшедший. – Я знал, я знал, что нас не бросят на произвол судьбы. Я давно мечтал о кулере!