Где ты, рай?

«Позволить вам убежать! — Мисс Агнес разражается дьявольским смехом. Нет, вы посягнули на то, что я заработала. Обещаю вам, я сама выйду посмотреть, как вы качаетесь на виселице».

3

Через два месяца, 20 марта, в его величества год 1786, Мэри Брод (ее фамилию сонный невнимательный писец между тем превратил в Браунд) и ее двух подруг привели к его милости сэру Джеймсу Эйру, судье Эксетерского суда, высокопоставленному господину, чья толщина была равна его длине; под его серо-белым париком трепыхалось розовое лицо, потное и упитанное, чем-то похожее на ветчину. Его милость известен как «мастер виселиц», так как он никогда не упускал возможности вынести приговор о смертной казни через повешение. Он член судейской коллегии, которая прозвана «счастье кнута», так как она приговаривает к порке за малейший проступок: 13-летний мальчик, который по тогдашнему обычаю вылил ранним утром содержимое ночного горшка из окна третьего этажа на улицу и, к несчастью, попал в возвращающегося домой дворянина, наказывается сотней ударов кнутом; 72-летний служащий береговой охраны при высадке на берег из лодки нечаянно толкнул толстого священника, и помазанник божий оказался в том месте гавани Плимута, куда стекают воды городской канализации, за это виновник должен понести наказание в 50 ударов кнутом по голой спине. Мальчики и молодые мужчины, которые, находясь в городской толпе, не успевают быстро уступить дорогу, когда мимо проносят благородного джентльмена на носилках, должны ощутить безжалостный кнут на своей коже. Для человека из простого народа это привычно, так как его спина имеет опыт общения с власть имущими. Зато джентльмена нельзя трогать, поскольку на него распространяются совсем иные законы.

Мэри и ее две подруги принадлежат к сословию, которое стоит ниже мужчин из простонародья. Они относятся к женскому пролетариату, таких нарушительниц закона редко приговаривают к наказанию кнутом, но они плотно заполняют тюрьмы и тюремные суда, а иногда их продают как служанок в Америку.

«Мастер виселиц» выглядит усталым в то утро, когда он должен судить трех девушек. Он играл в карты в доме сэра Бомонта Хатема до поздней ночи, и там было выпито немало доброго портвейна. Мудрому господину не везло в игре. Он проиграл 12 фунтов, и это, что ни говори, для него ощутимая сумма. А здесь перед ним — эти мерзкие особы, которые пытались украсть у порядочной, хотя и вряд ли особенно интересной, старой девы новую шелковую косынку и два серебряных подсвечника. Он надевает пенсне с некоторым затруднением, так как его милость ощущает дрожь в руках после выпитого ночью портвейна, и пытается отыскать оценку похищенных вещей. «Шелковая косынка стоимостью 12 пенсов, два серебряных подсвечника стоимостью 11 фунтов стерлингов и 11 шиллингов». Это как раз сумма, которую он проиграл за карточным столом. Ведь это маленькое состояние. Британское общество погибнет, если подобным распущенным женщинам позволят нападать на добропорядочных граждан. Его светлость уходит в помещение, находящееся за залом суда, и помощник, верная правая рука, подходит, ковыляя, со стаканом и бутылкой портвейна. Без слов он наливает, и без слов «мастер виселиц» опрокидывает в себя содержимое стакана.

Отдохнув в течение продолжительного времени в уборной и еще пару раз проконсультировавшись с бутылкой портвейна, он возвращается с большим трудом в помещение суда, привычным движением с достоинством напяливает черную шапочку на парик и хриплым голосом произносит приговор:

«Женщины Мэри Браунд, Кэтрин Фрайер и Мэри Хэйдон, она же Мэри-Пастушка, приговариваются к смерти через повешение за нападение на досточтимую мисс Агнес Лейкмен и кражу шелковой косынки и двух серебряных подсвечников, принадлежащих названной даме, общей стоимостью 11 фунтов, 11 шиллингов и 12 пенсов. Из городской тюрьмы преступницы будут направлены на каторжный корабль «Дюнкерк», стоящий на рейде Плимута, где они будут находиться, вплоть до дальнейшего уведомления о дате и месте казни. Упокой, боже милостивый, их души».

С сильным грохотом его светлость поднимается и быстро покидает зал суда, чтобы вернуться к бутылке портвейна.

Однако затем оглашается выписка из судебного протокола, откуда следует, что его величество король своей милостью амнистирует трех женщин и также других крупных правонарушителей и заменяет им смертную казнь ссылкой «в наши владения на другой стороне света» сроком на семь лет.

Мэри и ее две подруги не совсем теряют надежду: по слухам, многих ссыльных посылают в Америку в качестве слуг, и, по правде говоря, лучше оставаться живым невольником в североамериканских колониях, чем тут болтаться в петле на виселице. Ведь они привлекательные молодые женщины, и, может, все уладится, если они смогут произвести впечатление на мужчин там, на чужбине, и в жизни появится что-то лучшее, чем жалкое существование в грязных кварталах Плимута.

Однако именно в эти годы американские колонии отделились от метрополии и превратились в Североамериканские свободные штаты.