Где ты? (СИ)

За трапезой герцог поведал, что и в его землях не все в порядке. Из всех несчастий разве что мор не дошел, зато объявились разбойники, не щадящие даже детей. Поговаривают, что эти головорезы едят человечину, особенно ценят младенцев, и успели вырезать под корень уже пять деревень. Но сколько ни отправлял он солдат на поиски банды — ее так и не нашли, а пять деревень действительно разорены и сожжены.

— Урид, завтра возьми людей, осмотри разоренные деревни. Может, найдутся хоть какие-то зацепки об этих разбойниках. — отдал распоряжение король и вновь вернулся к герцогу — Я тоже по пути сюда встретил кое-что странное. Рассмотреть только не успел, да и не смог, если честно. В стае рысей был ребенок.

— Ребенок? В стае рысей? — изумился Акион — И они его не съели?

— Тебя интересует только это? А то, что рыси не собираются в стаи, не охотятся на людей и предпочитают хвойные леса, а не дубравы, не интересует? Но я отвечу. Не только не съели, но и приняли за своего. — хмыкнул король и приказал привести «котенка».

Акион долго и с интересом рассматривал зверька. Ребенок был очень грязный, даже цвет волос определить было невозможно. Он рычал, бегал на четвереньках и вел себя как дикий зверь, к тому же одежды на нем не наблюдалось.

— Он совсем дикий. — наконец вынес вердикт герцог — Отдай его народу на потеху, пусть любуются на звереныша.

— Нет. — отрезал Дикиор — Каким бы диким он ни был, он все же человек. Я хочу помыть его, чтобы лучше рассмотреть.

Купание «котенка» превратилось в балаган. Звереныш никак не желал даваться в руки людям, царапался и кусался, рычал и визжал, издавая звук, напоминающий мяуканье кошки. Когда его все же засунули в бадью с горячей водой, он замолчал, вцепившись пальцами в ее края, но молчал недолго и вскоре, с испуганно выпученными глазами, стал кричать что-то вроде «яу».

— Орет, как кошка. — восхитился герцог.

— Он, видимо, рос с кошками. Но, как и зачем они сбились в стаю? — вопросил Его Величество — Природа окончательно сошла с ума.

На вид мальчугану было лет шесть или семь. Он был очень худ, длинные светлые, словно выгоревшие, волосы давно сбились в колтуны, расчесать которые не было никакой надежды, кожа темная, бронзовая, выглядела огрубевшей, а глаза больше походили на звериные не только по выражению, но и по цвету, они были темно-янтарные.

— И что ты собираешься с ним делать? — спросил короля его молочный брат.

— А я подарю его сыну. Пусть воспитывает. Не сможет сделать из него человека — наследником ему не быть. Слишком уж он капризным растет. — ответил Дикиор, с улыбкой глядя на зверенка — И постригите его, расчесать это невозможно.

После того, как с головы найденыша состригли сваленные пакли волос, Дикиор обнаружил еще один сюрприз — в правом ухе мальчика была серьга с длинной серебристой цепочкой, на конце которой висела маленькая капелька алмаза.

— Сир, снять ее? — спросил Урид.

— Нет, оставь. Пусть висит.

***

— Ваше Высочество, пожалуйста, слезьте с коня, Вы же убьетесь!

Но Эгирон выполнять просьбу не спешил, ему все нравилось. Особенно забавляла эта тетка, бегающая за ним следом и умоляюще заламывающая руки.

На самом деле «тетке» было всего шестнадцать лет, она была младшей сестрой покойной королевы Сирэлии, к тому же очень недурна собой. Только всем претендентам на руку и сердце давала от ворот поворот, и никто не знал, почему. Наора не была в восторге от того, что семилетний наследник скачет на коне по замку, то и дело норовя свалиться с седла. Да и прислуга тоже не умилялась, лошадиному навозу на натертых до блеска полах вообще трудно умиляться. Но никто не мог остановить разбушевавшегося принца.

— Ваше Высочество! — в последний раз прибегла к благоразумию наследника Наора.

Напрасно. Благоразумие у Эгирона отсутствовало как явление. Принц подстегнул лошадь кнутом, совершенно не заботясь о том, что мог попасть по девушке, и помчался вскачь по широкому коридору, громко цокая по гранитным плитам пола.

— Вот же, маленький негодяй! — ругнулась себе под нос Наора и бросилась в узенький коридорчик, высоко подняв подол платья.

Эгирон вылетел как раз к лестнице, ведущей вниз, винтовой и очень крутой. Конь хоть и был хорошо обучен, но такого чуда архитектуры испугался. Потому и встал на дыбы, что грозило маленькому всаднику падением. Возможно, он бы и упал, и даже покалечился, если бы не Наора. Леди выскочила из узенького коридорчика прямо между лестницей и испуганным животным, бесстрашно схватила коня за передние ноги и, повиснув на них всем весом, заставила опуститься. Он храпел и испуганно ржал, нервно перебирая копытами на одном месте. Девушка обвила тонкими руками лошадиную шею, практически повисая на крупном животном, и что-то успокаивающе зашептала в лошадиное ухо.

— Эгирон, так-то мы развлекаемся, пока меня нет?