Где валяются поцелуи. Париж

– Тогда в Лувр? Хочу сегодня в Лувр, – ловко исправила она вопрос на каприз, – но сначала в душ, – повернулась и поцеловала Пьера в нос. Погода сегодня капризна, но я была капризнее ее, потому что имела того, кто их исполнит. В своих размышлениях я пошла дальше ванны, предвидя вопросы в будущем:

– Почему ты за него не вышла?

– Не знаю, чего-то в нем не хватало, океана, что ли. Сколько бы я ни капризничала, желания сбывались.

* * *

У Пьера были свои мечты с видом на кухню:

Я включаю электрический чайник, смотрю в окно, погода, как жена, с утра капризна, вскоре выходит свежая из душа, не хватает нескольких цветов, чтобы поднять ей настроение, обнимаю, вдыхаю шею и целую:

– Чай или кофе?

– К морю.

– Моря сегодня нет. Океан устроит? Поедем к матери, она обрадуется.

– С удовольствием. Я уже соскучилась по ней.

В воздухе запахло молотыми зернами. Пьер высыпал размельченный кофе в турку, налил воды и поставил на огонь. «Жизнь проходила, а я не замечал, или делал вид, что не замечаю. У нее, как и у женщины, привлекательность во многом зависела от походки».

Скоро появилась Катя:

– Сегодня день матери, – села она за стол, положила руки и сверху голову. Голова не выспалась и хотела полежать еще.

– Да, откуда ты знаешь?

– В новостях прочла. Ты давно маме своей звонил?

– Вчера только разговаривали.

– Звони, пока она тебя не опередила.

Пьер встал из-за стола и собрался выйти.

– Ты куда? – подняла голову Катя.

– Звонить.

– Ну, ты шелковый. Услышал и побежал. «Какой хороший слушатель. Или просто слух идеальный? Все хорошие слушатели, если интересно. Неужели что-то может быть интереснее меня? Ход мысли, как она интересно материализуется в действие. Стоило мне только напомнить. А она уже увлекла его, Пьера, своей походкой, махая бедрами, как крыльями, будто хотела взлететь. Какой же он падкий».

– Ну, я могу и потом позвонить.

– Да ладно уж, иди, раз сорвался, – улыбнулась Катя. Улыбка означала, что она окончательно проснулась и готова была принять кофе, ванну, китайскую делегацию, чтобы провести им экскурсию по музею современного искусства.

– Не, давай сначала кофе. Я готовил его по особому рецепту. Ты чему улыбаешься?

– Походке мысли. А в твоем случае пробежке. Ладно, наливай.

– Хорошо, – налил ей с радостью Пьер. И стал ждать, когда она сделает первый глоток.

– Хороший кофе, но чего-то не хватает.

– Молока или сахара?

– Лета.

Катя вспомнила прошлое лето, она еще раз пригубила кофе, но вкус его не почувствовала и не слышала, что говорил Пьер, чувства ее выключились из эфира. Она пыталась вспомнить, где провела прошлое лето и с кем. Ничего такого интересного не вспоминалось. Группы иностранцев, бесконечные музеи, парки, переводчики. Это можно было назвать летом только номинально. Снова посмотрела на Пьера. У того на лбу выступила роса. Кажется, он говорил о том, что надо много работать. Странно было слышать такое от человека, который жил на наследство, оставленное ему отцом, в квартире, оставленной тем же отцом. Хороший папа, ничего не скажешь. Сам Пьер, возглавив после смерти отца его небольшую строительную компанию, полностью положился на управляющего и, как казалось Кате, только создавал видимость большой, ежедневной работы. Теннис – вот что его занимало с головой. Будто в голове его был разбит грунтовый корт, и там постоянно шла упорная борьба, а сам Пьер – судья на вышке, он монотонно объявлял счет после каждого розыгрыша мяча. В конце концов, какая-то из мыслей побеждала. Они жали друг другу руки, одна быстро покидала площадку, другая оставалась насладиться победой на полную: цветы, аплодисменты, автографы.

* * *

– О чем ты задумалась?

– Бумажный кораблик попал в шторм от проехавшей рядом машины, потом его выбросило на берег.

Мы: я, Пьер и его мама, выехали на берег залива и увидели кладбище застигнутых врасплох кораблей. Из океана, как из огромной ванны выпустили воду, в которой до этого купался не кто иной, как Нептун. Несмотря на то, что ванну он принимал ежедневно, морского барахла в ней хватало. От водорослей и морских гадов до невесть откуда собравшихся на рыбалку людей и чаек.

Отмель зацвела задницами, словно дачные участки летом. Люди усиленно что-то искали в мутных лужах отлива.

– Благодаря отливам людям здесь есть чем заняться. «Рыбалка на ногах» – одно из самых старых занятий жителей Бретани, – включил гида Пьер.

По отмели, которая открылась при отливе, ходили, нагнувшись, люди; они, как будто разноцветные куры, внимательно смотрели под ноги, то и дело что-то разгребали, подбирая всякую аппетитную живность.

– Здесь полно туристов и гурманов, готовых съесть устриц прямо в море. Они приезжают на поездах и машинах именно сюда, только чтобы вкусно поесть.

Над нами пролетела чайка с рыбой в когтях.

– Некоторые путешествуют автостопом, – прокомментировала Катя.

Чайки и другие морские птицы выглядели птенцами на фоне людей, но тоже не отставали от них в азарте и любопытстве.

– Будто кто-то потерял ключи, – начала снимать туфли Катя.