Где же ты, Орфей? (СИ)

Тесей жил по-своим правилам. Последняя любила наблюдать позднюю античность, а Тесей предпочитал ходить в костюме шута, но покои Тесея не сочетались ни с тем, ни с другим. Он жил преувеличенно богато. Ему нравилось быть снобом из журнала, нравился мини-гольф в комнате, и всякие прозрачные бокалы, наполненные дорогим, сияющим алкоголем. Он любил все эти высокие потолки, белые шторы и хрустальные люстры. Казалось, однажды Тесей наденет рубашку поло, белые брюки от именитого дизайнера, ботинки, в которых хорошо прогуливаться по своей яхте, и все это перестанет быть ироничным.

Сегодня такое почти случилось. Правда, Тесей открыл мне дверь в атласном халате сиропного цвета, но ирония правда начала гаснуть без его дурацкого колпака. Тесей широко зевнул, продемонстрировав мне белые, крепкие и ровные зубы. На его шее висело ожерелье, и оттого Тесей был похож на протрезвевшего золотого мальчика, позаимствовавшего ожерелье у богатой мамы, и теперь вовсе о нем забывшего.

— Эвридика? Что тебе надо?

Он тут же натянул дежурную улыбку. Я называла его "маленьким актером", когда он был мальчишкой в два раза выше меня. Тесей пустил меня внутрь, и я осмотрелась. Такие высокие окна, и столько хрусталя, а в холле можно припарковать машину. Тесею ни в чем не отказывали, но он не становился счастливее. Я увидела на чистом стеклянном столике бутылку коньяка и блистер с таблетками.

— Мне нужна твоя помощь, — сказала я. — Вернее, Орфею нужна твоя помощь. Тесей, ты выслушаешь меня?

Он почесал затылок, а потом сел на кожаный белый диван и положил ноги на столик, задумчиво взял бутылку и сделал пару глотков.

— Гадость, если честно, — сказал Тесей.

— Тогда зачем ты пьешь?

— Спроси чего полегче.

Я села рядом с Тесеем, развернула его к себе, и он поддался мне, словно кукла. Я подумала, что Орфей хотел быть машиной, потому что видел в этом счастье, а Тесей хотел быть машиной, потому что так мог бы спастись от несчастья. Я сказала ему:

— Ты — великий музыкант. Тебе нет равных.

— Так ты пришла, чтобы похвалить меня? Спасибо, но я все это знаю.

— Я пришла, чтобы попросить тебя превзойти себя. Ты должен сыграть так, чтобы ввести всех тварей нашего района в транс. Договорись с Последней, пожалуйста. Быть может, она будет только рада показать свою силу. Пусть будут усилители, чтобы музыка была везде. Это можно устроить? У тебя есть знакомые инженеры?

Глаза Тесея загорелись. На секунду я подумала, что удастся ничего не объяснять. Тесей, в конце концов, был достаточно тщеславен для этого. Он упивался своей властью, и мне нужно было, чтобы он продемонстрировал ее по-настоящему. Тесей был единственным, кто вправду мог ненадолго их усыпить. Я не сомневалась в нем ни секунды. Он сказал:

— И зачем тебе это?

— Чтобы тебя прославить, — я засмеялась, но Тесей остался серьезен. И тогда я сказала:

— Хорошо, мне нужно, чтобы ты устроил мне слепое пятно. Все твари и, желательно, даже люди должны слушать тебя так внимательно, чтобы я оказалась одна в целом районе. Понимаешь?

Потому что важнейшая вещь, которую творит с нами искусство, заключается в том, что оно вырывает нас из мира.

— Понимаю, о чем ты говоришь. Не понимаю, зачем тебе все это.

Тесей посмотрел в янтарную гладь коньяка, и я сказала:

— Ради моего брата. Я убью его тело и воскрешу его душу.

— Что?

Орфей отставил бутылку и посмотрел на меня внимательно и тревожно. Теперь в нем не было ничего автоматического, он в секунду перестал быть машиной по употреблению алкоголя и воспроизведению лучшей музыки на земле.

— Ты окончательно чокнулась?

— Я не чокнулась, я конверсионная истеричка.

— Жалкое оправдание.

— А ты — бездушный нарцисс.

— Вот это походит на правду.

Я посмотрела на него очень внимательно. На красивом и бесчувственном лице Тесея теперь отражалось так несвойственное ему волнение — за меня и за Орфея. Я сказала:

— Если ты послушаешь меня, я обещаю, что все станет понятнее.

Он послушал меня, а, когда я закончила, сказал:

— Понятнее стало. Этот Ясон, или как его там, промыл тебе мозги.

— Тесей, я приняла очень сложное решение.

— Ты говоришь так, будто вообще можешь принимать решения.

Иногда Тесей обижал меня вовсе не потому, что именно этого ему хотелось. Тесей не был злым человеком, по крайней мере, не сознательно злым, и поэтому казался в такие моменты особенно хрупким.

— Ты говоришь так, будто когда-то их принимал.

Тесей засмеялся, вышло легко и весело.

— И ты знаешь, почему это правильно. В любом случае. Безотносительно всего, что будет дальше.

Тесей осекся. Он посмотрел на меня глазами синими и совсем серьезными. Он ждал, что еще я скажу.

— Потому что это не жизнь, Тесей. Орфей не жив. Мне был сон о нем и...

— И ты все-все поняла.

— Не перебивай меня хоть раз в жизни.

Как только мы оставались наедине, Тесей всегда становился таким невыносимым мальчишкой. Но мне нужно было, чтобы он понял. Не только и не главным образом из-за помощи, а потому что Орфей был его другом.