Где живет моя любовь

Вместо ответа, Мэгги достала из «бардачка» блокнот, написала на верхней странице: «У нас есть новости. Догадайся – какие!», потом вынула из пакета, который держала в руках, детскую молочную бутылочку из прозрачного пластика. Отвернув крышку с соской, она вложила записку внутрь и с торжеством помахала бутылочкой у меня перед носом.

– Записка в бутылке!

Я посмотрел на ее пакет.

– Ну и сколько бутылочек ты купила?

Она только встряхнула пакет. Судя по его размерам, внутри могло поместиться не меньше дюжины детских бутылочек.

– Хватит на всех.

Сначала мы поехали к Брайсу и припарковались у ворот, которые по-прежнему были закрыты на массивный замок. Я знал, что Брайсу было бы приятно узнать наши новости, да и Мэгги очень хотелось рассказать обо всем ему первому. Схватив бутылочку с запиской, она крепко взяла меня за руку, и мы зашагали по дороге, ведущей к трейлеру. В лесу было тихо, к тому же под кронами дубов, выросших вдоль дороги, было намного прохладней, чем под открытым небом. Дубы, впрочем, не только давали желанную тень. Их корни взломали асфальт, превратив его в подобие карты автомобильных дорог США, и нам приходилось внимательно смотреть себе под ноги, чтобы не споткнуться.

Когда лес закончился, Мэгги остановилась и удивленно ахнула.

– Ну и ну!.. – проговорила она. – Похоже, ты не шутил. Интересно, с чего бы это Брайсу вздумалось устроить здесь генеральную уборку?

Я пожал плечами.

– Понятия не имею.

Спустившись с холма, мы тщательно обыскали трейлер и окрестности и даже наведались на полосу препятствий, но нигде не обнаружили свежих следов пребывания Брайса. Похоже, со времени моего последнего визита он дома не появлялся.

Стоя у дверей трейлера, мы в растерянности оглядывались по сторонам, как вдруг Мэгги потянула меня за рукав и, прикрыв глаза свободной рукой, показала на верхушку второго экрана.

– А это еще что такое? Ты раньше это видел?

Я проследил за ее взглядом. Второй экран был не просто отремонтирован, а полностью перестроен, в результате чего он стал больше, чем увеличенные аймэксовские экраны, но главное было не в этом. На самом верху я увидел что-то похожее на «воронье гнездо», какие бывают на старинных парусных кораблях. Добраться к нему можно было по лестнице и металлическому горизонтальному трапу. Благодаря своему положению (высота экрана плюс высота холма, на котором он стоял), «воронье гнездо» могло служить прекрасным наблюдательным пунктом, с которого просматривался весь Диггер.

Я покачал головой, потом пожал плечами. Я действительно не знал, зачем Брайс построил эту… штуку. Кое о чем я, однако, догадывался. У меня имелось довольно смутное представление о военной подготовке, о тактике, стратегии и прочем, но горизонтальный трап, его длина, ведущая к нему лестница, а также почерпнутые мною из книг об охоте на крупную дичь сведения, согласно которым стрелок должен занять позицию на каком-нибудь возвышенном месте, позволяли мне сложить два и два. А если прибавить к этому военное прошлое Брайса (точнее, то немногое, что мне было о нем известно), окружавшую его таинственность, а также рассказы Эймоса о том, как он проходил в своем спецназе специальную снайперскую подготовку, немудрено было и задуматься, уж не замыслил ли Брайс что-нибудь рискованное.

Мэгги я, однако, ничего говорить не стал.

В конце концов мы решили, что рано или поздно Брайс вернется в свой трейлер, и, подвесив бутылочку с запиской к ручке входной двери, двинулись в обратный путь по дороге, лежавшей в тени раскидистых дубовых ветвей. Под нашими ногами хрустели сухие прошлогодние желуди, и, прислушиваясь к этому звуку, я вдруг подумал: то, что мы не видели Брайса, вовсе не означает, что он не видел нас. Конечно, доказать это я бы не сумел, и все же я был уверен, что не ошибся. Почему уверен?.. Не знаю. Я просто чувствовал это, как порой чувствуешь чужой взгляд, хотя поблизости никого нет.

Куда больше меня, однако, занимал вопрос о том, почему Брайс решил не показываться нам на глаза. За последнее время я побывал в старом кинотеатре уже дважды и не сомневался, что мой приятель прекрасно об этом осведомлен. Конечно, Брайса нельзя было назвать человеком общительным. Больше всего на свете он ценил одиночество, не имел друзей и избегал любых контактов с жителями нашего городка. Исключение он делал только для нас с Мэгги. В особенности – для Мэгги. Я бы даже сказал, что Брайс был не прочь увидеться с нами просто так, без всякой необходимости.

И все-таки когда сегодня мы сами к нему приехали, он не счел возможным нас встретить.

Почему?!

Этот вопрос не давал мне покоя. Я размышлял о нем всю дорогу до дома, но так ничего и не придумал и непроизвольно хмурился все сильнее. Думаю, Мэгги непременно заметила бы появившуюся у меня на лбу морщинку, если бы не была увлечена составлением записки для Эймоса и Аманды.

У поворота к дому Эймоса я притормозил, моя жена-егоза выскочила из кабины, сунула бутылочку с запиской в почтовый ящик и тут же вернулась обратно. Усевшись на сиденье, она приподняла ноги и с довольным вздохом закинула их на приборную доску.