Где живет счастье

Во всех школах Дир-Хэмптона перерыв на ланч начинался в половине первого и заканчивался без четверти два, и этот отрезок дня обычно был ознаменован для Сюзанны появлением за окном стаек голенастых школьниц в плохо подогнанной форме, раздраженных мамаш, тянущих за руку капризных отпрысков подальше от кондитерских магазинов, и, наконец, постоянных посетителей, нигде толком не работающих и ищущих даже не места, где можно было бы выпить кофе, а просто живого человеческого общения. Она впервые решила провести переучет и в честь этого события, а также потому, что сегодня был первый по-настоящему жаркий день, оставила распахнутой дверь магазина, выставив на тротуар (возможно, не совсем легально) стол со стульями. Правда, стулья лишь дважды использовались законным образом, чаще всего они служили местом непродолжительного отдыха престарелых дам, а еще постоянно опрокидываемым барьером для бега с препятствиями детей младшего и среднего возраста.

Еще немного – и можно представить, что ты на континенте, сказала себе Сюзанна, отвлекшись от кропотливой работы. Ей по-прежнему нравилось смотреть в окно, словно магический кристалл преломляющее солнечный свет, нравилось стоять в белом, по-старомодному накрахмаленном переднике за кассой. Иногда Сюзанна задавала себе вопрос: притерпелась ли она наконец к Дир-Хэмптону? Хотя, если честно, создав свое жизненное пространство, носящее отпечаток ее индивидуальности, Сюзанна вдруг обнаружила в себе собственнические чувства, причем не только по отношению к магазину.

Джесси, довольно быстро усвоившая распределение ролей в магазине, сегодня стояла за прилавком в цветастом платье и ботинках на толстой подошве, время от времени выскакивая в зал, чтобы перемолвиться словечком со строителями в заляпанных цементом сапогах или с опрятными пожилыми дамами. Сюзанна тем временем обходила помещение с блокнотом в руке и вносила в список оставшиеся товары, с легким разочарованием отмечая про себя слишком низкий уровень продаж за предыдущие несколько недель. Оглушительным успехом это точно не назовешь, однако, уже в который раз уговаривала себя Сюзанна, магазин мало-помалу начнет окупаться. Если оборот чуть-чуть увеличится, говорил ей Нил, они смогут начать погашать заем на капитальные затраты. Нил обожал оперировать подобными фразами. В их семье финансы оставались, пожалуй, единственной областью, где он пользовался непререкаемым авторитетом.

Пришел Артуро, выпил подряд две чашки эспрессо и удалился. Затем в дверь заглянул преподобный Ленни – по всей видимости, чтобы узнать у Джесси, вернется ли Эмма в воскресную школу, а заодно познакомиться с Сюзанной и сообщить, что, если ей нужны еще китайские фонарики, он знает кое-кого в Бери-Сент-Эдмундсе, кто продает их оптом.

Миссис Крик заказала кофе с молоком, сняла шляпку, подставила патлатую голову солнцу и полчаса просидела за столиком на улице, немного напоминая побитую морозом ломкую траву. Она сказала Джесси, что такая погода напоминает ей о первой поездке за границу, в Женеву, где лежал в больнице ее муж. Самолет оказался для нее настоящим приключением – тогда стюардессами были настоящие медсестры, не то что эти размалеванные юноши, которых нынче нанимают, – а прибытие в иностранное государство настолько волнительным, что она забыла, зачем приехала, и в первый день даже пропустила приемные часы. Сюзанна, время от времени позволявшая себе выйти на улицу собрать пустые кофейные чашки и почувствовать на лице первые теплые лучи солнца, слышала, как миссис Крик делится воспоминаниями с Джесси, которая, подперев подбородок рукой, впитывала вместе с солнечным теплом каждую деталь повествования. Он, муж миссис Крик, тогда так рассердился, что два дня с ней не разговаривал. Уже после она сообразила, что надо было схитрить и сказать ему, будто самолет задержался. Но она никогда не умела врать. Ведь пока будешь вспоминать, что кому говорила, непременно сядешь в лужу.

– А Джейсон считает, что я вру, даже если это не так, – бодро заявила Джесси. – Однажды мы вдрызг разругались, потому что я не пропылесосила дом, так как плохо себя чувствовала. Понимаете, ему нравится видеть светлые полосы на ковре, ну просто как доказательство того, что я пылесосила. Но у меня тогда было пищевое отравление, похоже цыпленком, и я просто осталась лежать в постели. А когда он вернулся домой, мне уже немного полегчало, и тогда он заявил, будто я целый день бью баклуши, и это несмотря на то, что я все же приготовила для него ужин. Ну, я, естественно, здорово разозлилась и зафигачила ему сковородкой. Вы даже не представляете, как мне хотелось блевать, когда я чистила ему картошку. – Джесси виновато засмеялась.

– Дорогая, все мужчины одинаковы, – туманно заметила миссис Крик так, словно говорила о тяжелом недуге.

– А что сделал он? – Сюзанна была потрясена будничным тоном Джесси, описывающей столь очевидный акт насилия, хотя и сомневалась, стоит ли принимать рассказ за чистую монету.