Гэбриель Конрой

- Нет, сэр, - продолжал свою речь полковник Старботтл, ставя стакан на колено и причмокивая толстыми губами. - Нет, сэр. Я остался недвижим в вашей приемной, пока не убедился, что вы проводили своих друзей, пока не увидел собственными глазами, как вы прощаетесь с некоей очаровательной гостьей. Сто чертей, сэр, я одобряю ваш вкус, а я знаток женской красоты, сэр! Нет, сказал я себе, ты не посмеешь побеспокоить человека, Стар, когда он провожает прелестнейшую из смертных женщин, укрывает мантильей ее мраморные плечи. Ха-ха, сто чертей, сэр, случилось это - как сейчас помню - в тысяча восемьсот сорок седьмом году, в Вашингтоне, на приеме у Тома Вентона, и я был в точности в вашем положении. "Когда же вы накинете на меня плащ, Стар?" - спрашивает она меня... Изумительное, прелестное создание! Признанная звезда сезона, того самого сезона тысяча восемьсот сорок седьмого года, сэр! Как джентльмен вы, конечно, поймете причину, по которой я не называю ее имени. И что же я ответил ей? "Будь моя воля, сударыня, я не сделал бы этого никогда!" Так и сказал: "Никогда!" Что же вы не пьете, мистер Дамфи? Наперсточек за нашу дружбу, сэр!

Не решившись раскрыть рта, мистер Дамфи лишь помотал головой; в лице его проскользнуло, однако, некоторое нетерпение. Полковник Старботтл поднялся с кресла. Когда он выпрямился, плечи его стали как будто шире, а грудь выпятилась до такой степени, что белый жилет и носовой платок вылезли наружу через вырез туго застегнутого сюртука, как если бы полковник бы поджаренным кукурузным зерном, готовым вот-вот лопнуть. Рассчитанно медленным шагом он приблизился вплотную к мистеру Дамфи.

- Если вы полагаете, мистер Дамфи, что я непрошено ворвался в ваш дом, - промолвил он, оттеняя свои слова легким мановением руки, - если вы, как я заключаю из вашего нежелания, - чтобы не выразиться резче, сто чертей, сэр! - вести со мной любезную беседу, как принято между джентльменами; если вы считаете, что воспоминания, которыми я позволил себе с вами поделиться, оскорбительны для молодой особы, которую я имел честь недавно видеть в вашем обществе, если так, то - сто чертей, сэр! - я немедленно удалюсь и готов завтра же или в любое иное время по вашему выбору представить вам то удовлетворение, в котором ни один джентльмен никогда не откажет другому джентльмену, менее же всего я, Кульпеппер Старботтл! Моя карточка у вас в руках! Проживаю я в Сент-Чарльз-отеле, где и намерен совместно - с одним из близких друзей ждать вашего визита, мистер Дамфи.

- Послушайте, - сказал Дамфи угрюмо, однако ж с непритворной тревогой в голосе, - я не выпил с вами только потому, что много пил за ужином. Но я вовсе не хотел обидеть вас, мистер Старботтл. Я просто ждал, пока вы изложите свое дело, чтобы потом спокойно распить с вами бутылочку Клико. Прошу вас, присядьте, полковник. Куда запропастился этот чертов негр?! Бутылку шампанского и два бокала! Живо!

Встав из-за стола и сделав вид, что ему нужно подойти к буфету, он прошептал вошедшему слуге:

- Стой тут неподалеку и минут через десять доложи, что меня по срочному делу вызывают в банк. Итак, по бокалу, полковник! Счастлив с вами познакомиться! Ваше здоровье!

Слегка кашлянув и как бы простившись тем со своей недавней суровостью, полковник изысканно и важно поклонился, чокнулся с хозяином, отер губы платком и снова расположился в кресле.

- Будь цель моего визита сколько-нибудь ординарной, - сказал он, отмечая плавным движением руки возвращение к мирной беседе, - я разыскал бы вас на торжище жизни, сэр, но не здесь, не среди ваших лар и пенатов, не в свете пиршественных огней. Я посетил бы вас в храме фортуны, который вы, один из славнейших сынов ее, воздвигли, как ведомо мне и как гласит молва, в честь этой почтенной богини. В ту пору, когда мне приходилось общаться с высокоодаренным Джоном Кальхуном, я никогда не искал встречи с ним на арене гладиаторских боев в сенате; нет, оба мы предпочитали вести беседу за стаканом доброго вина, в тиши его домашнего прибежища. Сто чертей, сэр, когда человек моего круга и моей профессии встречается с другим джентльменом, будь к тому хоть самый деловой повод, все равно никогда он не опустится до уровня торгаша-янки, сбывающего покупателю свою дребедень.

- А какова ваша профессия? - осведомился мистер Дамфи.

- Пока граждане Сискью не уполномочили меня представлять их интересы в законодательных учреждениях страны, я занимался юридической практикой. В настоящее время я берусь лишь за немногие дела, особо сложные или особо деликатные по своему характеру. В хитросплетениях политики и в интригах любви - в этих, если можно так выразиться, великих сферах страстей человеческих - я служу людям своим опытом и знаниями. Сто чертей, сэр! Не раз помогал я лихому жеребцу унести ноги из загона! Я осушал слезы прелестнейших из женщин! Адвокат хранит тайну, это его профессиональная обязанность, сэр, не то я назвал бы вам первых людей в стране, не только мужчин, но и дам, побывавших клиентами Кульпеппера Старботтла!