Гегемония, или Борьба за выживание: Стремление США к мировому господству

Позиция Гордона была одобрена многими ведущими сотрудниками администрации президента Дж. Кеннеди и вице-президента Л. Джонсона, однако уже к 1980 году, одновременно с Чили, бразильские военные генералы были чрезвычайно рады передать страну, лежавшую в руинах, в руки гражданского руководства. Несмотря на огромный потенциал этого «южного колосса», генералы привели Бразилию к «положению, напоминавшему по показателям социального благосостояния менее развитые африканские и азиатские государства» (недостаток продуктов питания, детская смертность и т. д.). В стране образовался значительный разрыв между бедными и богатыми слоями, она находилась на грани бедствия, но зато демонстрировала отличные показатели инвестиционного климата и отсутствие внутренних барьеров для развития бизнеса^{182}.

Политика такого рода выходила за рамки доктрины Монро. Одним из множества примеров новой американской политики служит Индонезия, куда для выяснения причин произошедших там опасных социальных потрясений был направлен опытный сотрудник Элсворф Банкер, пока Вашингтон предпринимал попытки преодолеть последствия «демократического бунта» в Бразилии и ломал голову над тем, как не дать кубинскому правительству «перехватить инициативу в регионе». Он сообщал в Вашингтон, что «Индонезия открыто признала в качестве своей главной задачи необходимость „своими собственными руками“ осуществить модернизацию национальной экономики и освободиться от иностранного, в особенности западного, влияния». В отчете американских разведывательных служб в 1965 году выдвигалось опасение, что если попытки популярной Коммунистической партии Индонезии «выступить в роли вдохновителя объединения индонезийской нации… увенчаются успехом, пример Индонезии окажет сильное впечатление на многие развивающиеся страны, что укрепит позиции коммунистической доктрины и подорвет авторитет Запада». С 1950-х годов решающим фактором, который предопределил использование диверсий и силовых акций Вашингтоном, во многом напоминавших Латинскую Америку, была боязнь независимости Индонезии и чрезмерной степени демократизации, при которой народная партия, представляющая интересы бедных слоев населения, сможет выдвигать своих кандидатов на местных выборах^{183}.

Преступный характер действий кубинского правительства принял еще более неприятные очертания, когда в 1975 году оно распространило свою деятельность на Африканский континент, выступая средством осуществления СССР крестового похода для завоевания мира, как отзывался об этом Вашингтон. «Если советский неоколониализм докажет свою жизнеспособность в Анголе, — с раздражением заявлял посол США в ООН Патрик Майнихан, — мир уже никогда не будет таким, как прежде». СССР установит контроль над маршрутами транспортировки нефти в Европу, равно как распространит свое владычество в стратегическом регионе Южной Атлантики, а следующим объектом притязаний Кремля может стать Бразилия. Все это в очередной раз напоминает старую картину, но уже с другим распределением ролей.

Очередная акция эффективного сопротивления кубинцев вызвала гнев Вашингтона. Когда войска Южной Африки при поддержке США вторглись в только что ставшую независимой Анголу и почти завоевали ее, кубинское правительство по собственной инициативе, едва ли предупредив советское руководство, направило туда вооруженные отряды и выбило захватчиков с оккупированных территорий. Южноафриканская пресса с тревогой писала об этом «ударе по национальной гордости» и предупреждала, что результатом этого может стать «стремительный рост африканского национализма на фоне поражения южноафриканской армии» от рук чернокожих кубинских солдат. Главная газета Южной Африки для чернокожего населения заявила, что «черная Африка находится на гребне волны, вызванной успешными действиями кубинцев в Анголе», которые «подарили пьянящую надежду на воплощение главной мечты — „обретение полной свободы“»^{184}.

Защита Анголы стала самым важным вкладом Кубы в освобождение африканского континента. До опубликования работы П. Глейджизеза[10], которая произвела эффект разорвавшейся бомбы, мало что было известно о значимости кубинского участия в этих событиях. В работе описывалась «история противостояния агрессии крупной державы глазами смелого, но крохотного государства, которое благодаря индивидуальному героизму и самоотверженности его граждан изменило облик континента»^{185}

.

Глейджизез отмечает, как «Г. Киссинджер прилагал все свое умение, чтобы нейтрализовать деятельность Рабочей партии „Движения народного освобождения Анголы“, с которым ангольцы связывали надежды на свое будущее». Несмотря на то что эта партия «несет ответственность за ухудшение положения дел в стране» в последующие годы, именно «непреклонная враждебность США привела к тому, что Ангола оказалась в пагубной зависимости от советского блока, а поддержка США подстегнула правительство Южной Африки к проведению серии разрушительных военных операций на территории Анголы на протяжении 1980-х годов»^{186}.