Гей в большом городе (СИ)

- Так мама очень хотела. Они все чувствуют передо мной какую-то вину: не уберегли сокровище. Но я не дитя давно, переживу как-нибудь. Почему они не понимают, что мне не нужно их сочувствие? Почему не видят, что я больше всего хочу, чтобы меня оставили в покое?

Аркадий удовлетворенно откинулся на спинку кресла: диалог «пошел». Я подумал, что сейчас он скажет: хотите поговорить об этом? Но он молчал, за что ему большое спасибо.

- Так чего бы тебе хотелось? – Спросил, когда я замолчал.

- Жить отдельно, - ответил, не задумываясь. А потом удивился: и ведь правда.

Спустя час мы расстались, довольные друг другом. Аркадий мог сказать, что я практически нормален и не нуждаюсь в психологической коррекции, по крайней мере, пока память не вернется.

В университет я пока не ходил, хотя учебники читал исправно, решал задачки по международному частному праву, передавал их через Лешку, который снова стал моим лучшим другом. Хотя я так его и не вспомнил. Посещал тренажерку и с ужасом думал, что на учебу скоро придется идти. А вдруг там они? Так, не думать, не думать, не думать…

А в один обычный майский день раздался звонок в дверь.

- Курьерская доставка для Максима Семенова, - я открыл. – Вам конверт, распишись вот здесь.

Я расписался и закрыл дверь, прошел в комнату и присел на диван. Что это у нас? Вскрыл и обомлел: деньги, много. Пересчитал раз семь, так и есть – десять тысяч долларов. Заглянул в конверт и вытащил сложенный вдвое лист.

«Максим,

Благодарим Вас за участие. Гонорар прилагается».

Подписи не было. Я разорвал конверт на маленькие кусочки, исследовал каждый миллиметр, но больше так ничего и не нашел. Что за участие? Участие в чем? Связано ли это как-то с тем, что со мной случилось? Или я все-таки звезда? Судя по вложению, деньги точно мне. Я решил не ломать голову, тем более что ни одной путной мысли в нее не пришло, собрал деньги и спрятал. Пригодятся!

Тем временем началась зачетная неделя.

***

Детка, нам так плохо без тебя… Данечка спрашивает постоянно, где мама. Говорим, что уехала по работе. Он нарисовал в садике букет цветов, знаешь, он стал здорово рисовать, не то, что я. Принес картинку, сказал: сохраним для мамочки, я подарю ей, когда она придет. Я чуть не зарыдал, честное слово, присел на корточки, обнял, прижал к себе и намочил ему слезами плечо. «Оставим, конечно, давай в конвертик положим, чтобы не помять».

========== Глава 7. Театралы ==========

Признаюсь я, что двое мы с тобой,

Хотя в любви мы существо одно.

Я не хочу, чтоб мой порок любой

На честь твою ложился, как пятно.

Пусть нас в любви одна связует нить,

Но в жизни горечь разная у нас.

Она любовь не может изменить,

Но у любви крадет за часом час.

Как осужденный, права я лишен

Тебя при всех открыто узнавать,

И ты принять не можешь мой поклон,

Чтоб не легла на честь твою печать.

Ну что ж, пускай!.. Я так тебя люблю.

Что весь я твой и честь твою делю! (У. Шекспир/ Пер. С. Маршак)

Когда людям хорошо вдвоем, нет никакой разницы, как называются их отношения (и это правда).

Грехи других судить Вы так усердно рветесь, начните со своих и до чужих не доберетесь (У. Шекспир)

Октябрь 2012

- Лен, ты бы хоть предупредила…

- Да не бери в голову.

- Ну, разумеется.

- Добрый вечер, молодые люди. Елена, не хочешь представить своего спутника? - Родители у Лены были довольно молодые и веселые. Уже через несколько минут я понял, что как потенциального мужа их дочери меня пока никто не рассматривает, и начал получать удовольствие от общения с интересными людьми.

- Ой, Леночка, - сказала Ольга, мама Лены, - знаешь, кого мы видели в гардеробе? Кирилла! С девушкой.

Я слегка дернулся, услышав знакомое имя, хотя шанс, что это был тот самый Кирилл, был минимален.

- Кирилл – бывший молодой человек Лены, - пояснила мне Ольга.

- Мама, - грозно прошипела Лена. – Я в курсе, что он здесь.

А ведь, похоже, смотрины-то устроили не для родителей, а для Кирилла… Как это все-таки по-женски: продемонстрировать, что у тебя и без него все замечательно: новый парень, новая любовь, только почему девушки считают, что мужчине есть до бывшей хоть какое-то дело?

- Так что, пойдем меня ему покажем? – Сказал насмешливо, отец девушки закашлялся, маскируя смех. – Ты мороженое хотела?

- Максим, я не только ради этого тебя пригласила, ты мне на самом деле нравишься.

- Да-да, - ответил, блуждая где-то в своих мыслях.

- Честно-честно. Ты обиделся?

- Ну, что ты, - да мне параллельно, если честно, но вслух я этого, конечно, не сказал. Был бы у меня какой к ней интерес, может и расстроился бы, а так – нет.

- Тогда не мог бы ты меня обнять? – Я машинально положил руку на талию, прижимая девичье тело к себе. Раздался первый звонок, значит, минут пять-семь у нас еще есть. Я полностью ушел в себя, пытаясь вспомнить театр. И вспомнил: гардероб и туалет свои на каждом ярусе, я слушал здесь «Аиду», «Кармен», «Травиату», смотрел «Лебединое озеро» и «Жизель», и это только навскидку. Да я театрал! Если мы сейчас повернем направо, будет буфет.