Гей в большом городе (СИ)

Сомнения появились в первую же секунду и уже с порога, уж слишком очевиден был контраст между мной (в душевой было большое зеркало) и вошедшей в палату девушкой. Нет, я, конечно, верю в любовь, ее слепоту и козлов, но будем реалистами: что-то было не так. И мне предстояло выяснить, что именно. Может, конечно, как в сказке «Рикки с хохолком», он был умен и страшен, она красива и глупа. Помню плохо, но, по-моему, она его обманула… он великодушно поделился с ней мозгами, а она, думаю, сами поняли. До меня не сразу дошло, что я вспомнил, хоть что-то вспомнил, пусть даже какую-то нелепую сказку, но на душе потеплело, и я блаженно улыбнулся.

- Привет, - вежливо поздоровался первым, не переставая улыбаться. Барышня с внешностью барби подошла к кровати и села на стульчик рядом.

- Привет. Я тебе апельсинов принесла.

- Спасибо! Как дела? – Я положил руку поверх ее руки, девушка руку убрала. Та-ак…

- У меня все хорошо. Как ты? Мне сказали, ты в аварию попал. И ничего не помнишь. Что, и меня не помнишь? – Что-то в этих интонациях мне откровенно не понравилось, и я соврал. Хотя, почему соврал? Сказку-то помню, а это уже кое-что.

- Кое-что помню, - версия с аварией вызвала нервный смешок, хотел бы я посмотреть на аварию, от которой рвется задница. Хотя, нет, наверное, не хотел бы. - Поцелуй меня, - Светочка не шевелилась. Не слишком-то мне, конечно, хотелось слизывать тонну розового блеска с ее губ, но надо было кое-что прояснить. – Света, поцелуй, - она наклонилась над постелью и на мгновение прижалась губами к моим губам. На одно короткое мгновение. И отодвинулась подальше, только что не сплюнула. А я так старательно брился, так усердно зубы чистил… Ситуация вырисовывалась преинтересная. – Ложись ко мне, - я демонстративно повернулся на бок, скривившись от боли в заднице, и прижался спиной к стене, освобождая место. Приглашающе похлопал по одеялу. Она осторожно пересела на край кровати, ложиться, тем не менее не стала.

- Милая, а мы давно встречаемся? – Я внимательно наблюдал за мимикой и жестами моей девушки.

- Полтора года, - ответила уверенно.

- И насколько близкие у нас отношения? – Она замялась, а я делал выводы. Создавалось впечатление, что кого-то просто нахально использовали.

- Ну, мы встречаемся, в кино ходим…

- Мы спим вместе? – Спросил прямо. Светочка покачала головой. – А почему?

- Э… ты не настаивал.

- Ты, видимо, тоже. То есть, получается, мы полтора года ходим за руку? В нашем-то возрасте? И что, ты бережешь себя до свадьбы? Ты девственница? – Девушка залилась краской, но глаза сверкнули злобой.

Вот наивный идиот! Она могла продолжать молчать, мне все было ясно.

- Удобно, значит, было, да?

- Я не понимаю… - скорчила обиженную физиономию и встала. – Видимо, тебя здорово вдарило по голове. Максим, что за разговоры? Я ухожу, позови меня, когда будешь адекватен.

Правильно, лучшая защита – нападение, и, люби я ее, наверное, даже смутился бы. Но я не любил, более того, чувствовал что-то вроде не презрения даже, а брезгливости.

- Сомневаюсь.

Что ж, похоже, девушки у меня больше не было, но я отчего-то совершенно не расстроился.

А ночью мне впервые приснилась Юля.

***

А ты помнишь нашу первую встречу? Я, совсем зеленый еще доцент и ты, такая красивая и яркая второкурсница. Я увидел тебя и забыл свой текст. Напрочь. Стоял у кафедры и мямлил, словно с полным ртом манной каши. Помню, как ты насмешливо смотрела на меня, а я пялился в вырез твоей кофточки, словно озабоченный идиот. Я с таким нетерпением ждал каждой лекции, готовился как ненормальный, лишь бы тебе было интересно. А экзамен помнишь? Все девчонки, словно флеш-моб устроили с короткими юбками, а ты демонстративно пришла в узких брюках… Я гонял тебя по программе, заваливал дополнительными вопросами, лишь бы поговорить подольше, лишь бы только слышать твой голос, а ты смотрела большими серыми глазищами, в которых плескался смех. Ты видела меня насквозь. Я вернул тебе зачетку с «пятеркой» и пригласил на обед, а ты удивилась и сказала: «Зачем? Экзамен-то я уже сдала». Я хотел сквозь землю провалиться от стыда, а ты рассмеялась и прошептала: «Я уж думала, никогда не решитесь», и накрыла мою руку своей.

Я так четко помню, словно это было вчера.

========== Глава 3. О, спорт, ты – жизнь ==========

Мне двадцать три, и Время, этот вор,

Неуловимый, дерзкий, быстрокрылый,

Уносит дни моей весны унылой,

Так и не давшей всходов до сих пор.

Но лишь в обман ввожу, быть может, взор

Я внешностью ребячливой и хилой,

Превосходя в душе сокрытой силой

Иного, кто на мысль и дело скор.

И все ж - спешить иль медлить я обязан,

Иду к высокой цели иль ничтожной

И близок от нее или далек

По воле провиденья непреложной -

Благословен мой путь: он предуказан

Тем, кем мне задан мой земной урок («По случаю своего двадцатитрехлетия»/ Джон Мильтон).

Танцуй, словно тебя никто не видит, пой, словно тебя никто не слышит, люби, словно тебе не причиняли боль, и живи, словно рай уже на земле… (Вальтер Скотт)