Гектор и секреты любви

Клара рассказывала о новом антидепрессанте, который лаборатория вот-вот выпустит на рынок, — более эффективном и лучше переносимом, чем все остальные. Благодаря этому лекарству самые подавленные люди пустятся в пляс посреди улицы, распевая веселые песни.

Гюнтер поблагодарил Клару за «блистательное выступление», и Гектор заметил легкое раздражение на лице высокой рыжеволосой девушки. Впрочем, такова офисная жизнь.

— Мы поговорили об антидепрессантах, — взял слово Гюнтер, — чтобы вам было понятно направление наших разработок на будущее. Но вообще-то проблема депрессии скоро будет разрешена. Мы так полагаем, по крайней мере. Затем встанет вопрос продолжения рода человеческого…

«Продолжение рода человеческого» — эта формулировка заставила Гектора слегка напрячься, но в целом нельзя было не согласиться с Гюнтером.

— Однако депрессия — болезнь, — продолжил Гюнтер, — и сегодня люди хотят не только излечиться от болезней, им нужно пребывать в добром здравии, то есть в «состоянии физического и умственного благополучия». Это не моя формулировка, так говорит Всемирная организация здравоохранения. Иными словами, люди хотят быть сча-стли-вы-ми!

Тут Гюнтер звучно расхохотался, демонстрируя свои прекрасные зубы. Молодая поросль заулыбалась.

Время от времени вчерашний высокий метрдотель и молодая официантка в саронге подавали им кофе, и Гектор подумал, что эти двое наверняка думают не о том, чтобы быть счаст-ли-вы-ми, — их прежде всего волнует, как бы прокормить семью. Он знал, что стоимость одной ночи в гостинице равняется двухмесячной средней зарплате в стране, которой принадлежит остров. Впрочем, эта гостиница давала многим работу, благодаря чему целые семьи получали возможность выжить.

Он также заметил, что всякий раз, как девушка входит в зал, старый психиатр Франсуа потихоньку провожает ее взглядом. А когда она выходит, на его лице появляется грусть. Гектор подумал, что однажды станет таким же, как Франсуа, и тоже загрустил.

— У них есть все основания хотеть счастья, — заметила Этель. — Жизнь для этого и предназначена!

Этель всегда казалась в форме, словно сама вырабатывала в собственном мозгу новый антидепрессант. Ночью Гектор выходил подышать на балкон и видел, как на пороге бунгало Этель возник высокий силуэт.

— Итак, — сказал Гюнтер, — полагаю, мы все согласны с тем, что счастье имеет очень и очень большую ценность. Исходя из этого, хотелось бы узнать ваше мнение: что еще, помимо болезней, несчастных случаев и экономических проблем, мешает людям быть счастливыми?

Реакцией на вопрос было молчание. Чувствовалось, что у каждого из присутствующих есть свои соображения, но никто не решается заговорить первым. Гектор тоже колебался, не будучи уверен, стоит ли излагать свою идею до обсуждения ее с Кларой, — ведь он должен был подумать и о ней, поскольку это совещание много для нее значит. И все-таки у него имелось собственное представление о том, что весьма часто лишает людей счастья.

— Любовь.

Все повернулись к Франсуа, старому психиатру. Именно он произнес это слово. Как мы уже говорили, он очень нравился Гектору.

Гектор слушает рассуждения о любви

Старый Франсуа говорил, устремив взгляд на плещущееся за окнами море, как будто черпая в этом зрелище вдохновение. В зале царила полная тишина, все внимательно слушали его.

— Любовь, — рассуждал он, — это «безумие плоти, а разум не против». К сожалению, формулировка не моя. Любовь, конечно, дарит нам самые большие радости. Впрочем, определение слабовато, точнее будет — самые счастливые мгновения экстаза… Это движение навстречу другому человеку, минута, когда мечты превращаются в реальность, состояние благодати, в котором наконец-то думаешь не о себе, соединение тел, дарующее бессмертие, как минимум на несколько мгновений, преображение повседневности рядом с любимым существом, ах-ах!.. Когда нам кажется, будто ее лицо — часть нашего сердца и никогда не будет разлучено с ним… Но иногда именно это и происходит. — Он вздохнул. — Потому что страдания любви тоже безбрежны, как океан… Любовь, которой пренебрегли, любовь, которую отвергли, отсутствие любви, конец любви, — увы, увы…

Что от любви осталось нам?От этих дней, подобных снам?..Прядь на ветру, свиданья, май И поцелуи невзначай —Где это все, в какой стране,Скажите мне… [1]

Он продолжил напевать, и Гектор с изумлением увидел слезы, заблестевшие в Клариных глазах. Тут старый Франсуа заметил, что все опечалились, спохватился и взял себя в руки.

— Извините, дорогие друзья, я увлекся, хотя собирался всего-навсего ответить на ваш вопрос, что может сделать человека несчастным.

Все помолчали, потом Гюнтер улыбнулся и продолжил:

— Спасибо, дорогой доктор, за ваше выдающееся выступление. Слушая вас, понимаешь, что французский — родной язык любви!

В этот момент в зал вошла девушка в саронге с фруктовым соком на подносе, и старый Франсуа снова проводил ее меланхоличным взором.