Гелиогабал

Я не стану говорить о расколе Иршу (Приложение 1), но именно он стал причиной этой войны, которая поставила мужчину с одной стороны, а женщину — с другой, вернула существам из плоти знание об их высшей наследственности, отделила солнце от луны, огонь от воды, воздух от земли, серебро от меди, и небо от ада[78]. Поскольку идея метафизической конституции человека, идеальной и возвышенной иерархии состояний, в которые кидает нас смерть, чтобы привести к отсутствию состояний, к чему-то вроде непостижимого Отсутствия Бытия, He-Бытию, которое не следует рассматривать как ничто, — эта идея основывается на разделении разума на два вида — мужской и женский; следовательно, речь идет о том, чтобы узнать, который из них является основой для другого, кто кого породил, который из них — мужской, а который — женский, какой — активен, а какой — пассивен.

Возможно, оба принципа хотели сначала свести счеты между собой сами, без участия неразумных людей, сражавшихся друг с другом.

Но яростной, действительно непримиримой и беспощадной война стала только, когда превратилась в религиозную, и когда люди осознали нарушение порядка принципов, руководившего их анархией.

И для того, чтобы с этим покончить с помощью разделения самих принципов, чтобы уменьшить их главное противоречие, их антагонизм, люди схватились за оружие и набросились друг на друга, убежденные, что только уменьшение плотской, чувственной материи способно уравновесить и вызвать слияние существ на небесах и их расстановку по местам, и что этого можно достичь только кровью.

Эта война целиком и полностью вписывается в религию солнца, и на определенном уровне, кровавом, но магическом, ее можно найти в религии солнца, практикующейся в Эмесе (Приложение 2); и хотя она закончилась после того, как в течение нескольких веков сталкивала воюющие стороны, Гелиогабал шел по ее следам по линии окропления тавроболов, магической линии, которую, вернувшись в Рим, он отметит одновременно насилием, театром, поэзией и подлинной кровью.

Если бы историки, вместо того, чтобы задерживаться на мерзостях, анекдотическое описание которых потакает их собственной склонности к распутству и пристрастию к легковесности, действительно попытались понять Гелиогабала, поднявшись над его личной психологией, то именно в религии солнца они отыскали бы источники его бесчинств, безумных поступков и его высокого мистического распутства, у которого боги служат помощниками и свидетелями. Они заметили бы над всем этим одну деталь солнечной тиары, с рогами Скандра[79]

, то есть Овна, которая делает Гелиогабала земным последователем и служителем Рама и его чудесной Мифологической Одиссеи[80]. И тогда, возможно, они поняли бы причину существования и источник этой невероятной, немыслимой смеси культов луны, солнца, мужчины, женщины — смеси, живой образ которой и удивительную географию представляет собой Сирия.

Даже если не верить в расу Сверхлюдей-Наставников, пришедших с полюса в момент первого поворота земли, и, казалось, скользнувших по ней и зашагавших по Индии, следует допустить, что в довольно отдаленный период Истории произошло вторжение народа белой расы, которая превыше всего ставит знаки, ритуалы и странные священные предметы, выдавая их за сверхъестественное оружие.

В конечном итоге, кажется, что это были сторонники Белого, т. е. Мужского начала, которые могли сохранить завоеванную территорию, но, охраняя ее, утратили представление о неприкосновенном и уникальном принципе, который собирались открыть коренным жителям Паллистана[81].

«Веды», похоже, содержат свидетельство об этом искажении принципа в одном из таинственных текстов:

«ОСТАНУТСЯ ТОЛЬКО НЕСКОЛЬКО ЧЕРНЫХ, НЕСКОЛЬКО КРАСНЫХ И НЕСКОЛЬКО ЖЕЛТЫХ, НО СЫНОВЬЯ БЕЛОГО СВЕТА УШЛИ НАВСЕГДА».

И в то время, пока ярые приверженцы Белого, то есть индусы, остаются хозяевами Индии, которую они обустраивают, следуя закону неба; и под знаком Овна, переданного Рамом, «Пинкшас» или «Красные», которые поедают женские менструации и поднимают их цвет на своих штандартах, отыскивают там, вдалеке, землю, похожую на них, и под именем финикийцев ткут на морском берегу прочнейшую пурпурную ткань, которая свидетельствует о длительности их верований сильнее, чем сила их мастерства[82].

Если бы не было хотя бы одной войны из-за принципов, религия солнца, первоначально враждебная религии луны, никогда не рискнула бы соединиться с ней так, чтобы все запуталось и перемешалось. Непохоже, что История объяснит нам, каким чудом народ, произошедший от финикийцев, ревностных почитателей женщины, смог воздвигнуть на своих землях храм, превосходящий по высоте все остальные, и посвятить его культу солнца, т. е. мужскому началу.

Как бы то ни было, Гелиогабал, правитель-педераст, который хотел стать женщиной, является жрецом Мужского начала. Он реализует в себе тождество противоположностей, но реализует его не безболезненно, и его религиозная педерастия имеет только один источник — упорную и абстрактную борьбу между Мужским и Женским началами.