Ген Химеры Часть 1

“С ним надо быть осторожнее”, — подумала Сати и как можно скорее накинула халат. Неизвестно, насколько могущественной была его “двухсторонняя телепатия”.

В комнате Сати ждала большая кружка чая, а еще коробка с печеньем, что было в самый раз после долгого голодного дня.

— Спасибо, — она устало улыбнулась Томасу. — То, что надо.

Томас притащил стул из “кабинета”, а Сати усадил в кресло, в котором она тотчас же развалилась и обмякла.

— Значит, — начал Томас, внимательно разглядывая девушку, — Ты не хотела становиться одаренной?

— Я не хотела, чтобы моя жизнь менялась, — честно призналась Сати, отпивая горячий сладкий чай. — Но ты ведь же знаешь об этом, не так ли?

— С чего бы это? — блондин удивленно вскинул бровь. — Мы знакомы максимум полчаса.

— Ну ты же читаешь мысли и все такое, — заметила Сати.

— Я не читаю мысли, — покачал головой парень. — Телепаты бывают только в научно-фантастических фильмах. Представь, что сознание человека излучает особые волны. Так вот, при благоприятных условиях я могу настраиваться на них, и получать доступ к тому, что творится в его голове. Я не читаю мысли, как книгу, я вижу образы, воспоминания, могу воспринимать настроение и так далее.

— И можешь видеть то, что видит человек? — Сати покраснела.

— Да не подглядывал я за тобой, — криво усмехнулся Томас. — Ты не в моем вкусе.

Сати фыркнула, но решила не обижаться: все-таки он остановил ей суицидальные попытки, привел к себе домой, накормил, обогрел.

— Ты не пользуешься “Оком”? — спросила она.

“Око” — программа, включающая в себя мобильную связь, интернет и очки дополненной реальности. “Оком” пользовались все граждане Метрополя. У Вторых устройство было интегрировано с чипом, тогда как Первые носили снимаемые устройства — визоры. Насколько Сати успела понять, на Острове тоже пользовались “Оком”: глаза Даны, Роланда и других отличались по цвету — так выглядела имплантированная линза. Но у Томаса обе радужки были одинаковыми.

— Нет, без надобности, — ответил тот. — Любой может связаться со мной, если захочет.

— Ты сказал, что можешь настраиваться на людей при благоприятных условиях. Что это значит? — спросила Сати.

— Сознание разных людей открыто по-разному, — Томас захрустел печеньем. — До кого-то я не могу достучаться, как бы ни захотел.

В его голосе послышалось сожаление: должно быть, парень очень не любил встречать преграды на своем пути.

— А к кому-то — например, к тебе — и стучаться не надо, — его рот снова растянулся в кривой усмешке. — Твое сознание открыто нараспашку — смотри не хочу.

Сати вновь покраснела. При первой встрече Томас показался ей гораздо старше, но теперь, в домашней обстановке, с мокрыми растрепанными после ночной прогулки волосами он выглядел совсем по-другому. Сколько же ему лет?

— Двадцать один, — моментально отозвался парень. — Я же говорил: кто-то слишком громко думает.

Сати улыбнулась и тут же зевнула: спать хотелось жутко.

— А на Острове есть другие, вроде тебя? — спросила она.

— Нет, насколько я знаю, — покачал головой тот. — Есть другие, более странные.

— А как тут вообще жить-то? — озвучила девушка свой самый главный вопрос.

— Нормально. Ходишь на учебу, совсем как в школе. Потом работаешь. Я вот работаю в генетической лаборатории. Типа работаю.

— Типа?

Томас вздохнул и встал со стула. Подошел к окну и уставился в темное небо.

— Иногда у меня складывается впечатление, что все мы здесь занимаемся полной фигней.

— Что ты имеешь в виду?

— Часть наших проектов нежизнеспособна, часть — понадобиться Большой земле лишь через несколько десятилетий, а еще часть засекречена.

— Как это засекречена? — насторожилась Сати.

— Остров одна сплошная тайна, Сати, — Томас пристально взглянул ей в глаза, словно тщательно взвешивал, что говорить ей, а что нет. — Нам ничего не рассказывают: ни о том, где мы фактически находимся, ни о том, над чем работаем.

— Не пробовал взломать сознание Роланда?

— Конечно пробовал, — горько усмехнулся парень. — Но он очень силен ментально. Как скала.

Сати в сотый раз потерла усталые глаза.

— Спать жутко хочется, — констатировала она, чувствуя, что больше не может сопротивляться.

— Еще бы. Удивляюсь, что ты до сих пор не вырубилась, — сказал Томас, накидывая на нее теплый плед. — Я подмешал снотворное в чай.

— Что?! Зачем? — Сати попыталась оттолкнуть его.

— Затем, что ты истеричная, склонная к самоповреждению особа, опасная как для себя, так и для окружающих. Ты мне еще спасибо скажешь.

— Мерзавец, — прошептала Сати, окончательно проваливаясь в сон.

Томас вновь ухмыльнулся и, подхватив девушку на руки, перенес ее на кровать.

***

«Я все еще жив».

С величайшим трудом Ойтуш открыл глаза, чувствуя, что весь мир сжался для него до размеров одной маленькой точки.

Вокруг было светло. Не так, как днем, но и на кромешный ад тюрьмы это больше не походило.

Днем… давно ли он видел настоящий световой день?

Повернув голову набок, Ойтуш увидел, что источником приятного светло-желтого света была лампа накаливания, почти ушедшая в небытие в Метрополе.

«Где я?»