Ген Химеры Часть 1

— Можешь ни о чем не говорить мне, — сказал Захария, поняв его с полуслова. — Глава ввел нас в курс дела. Меня и Тору.

“Так вот, значит, как”, — подумал Ойтуш. — “А я тут старательно разыгрываю невинного идиота”.

— Сейчас я действительно ничем не могу помочь, — он с сожалением покачал головой, продолжая разглядывать хаотичные линии полета глайдеров. Остров существует, и это Ойтуш знал точно. Вот только где?

Утренние тренировки давали свои плоды. Новые синяки появлялись на месте старых, а свежие мозоли на порвавшихся мозолях. Ранние подъемы буквально насиловали организм Ойтуша, а годовая программа подготовки солдата, которую Айзек умудрился впихнуть в один месяц, давалась потом и кровью.

Глава подполья не ограничивался только боем, он учил Ойтуша стрелять и использовать в драке любые подручные предметы, учил двигаться в экзоскелете устраивал изнурительные пробежки по туннелю. И как бы Ойтушу ни было трудно, он чувствовал, что совершает стремительный полет от безвольного тюфяка до человека, который может постоять за себя.

Засыпая после долгого дня в своей палатке, Ойтуш снова и снова прокручивал в голове тот ужасный момент из прошлого, когда аниматус схватил Сати по приказу протектория. Как бы он поступил сейчас? В своих мечтах Ойтуш ловко сворачивал шею этой твари, но здравым умом он понимал, что любой из этих выродков за минуту уничтожит весь личный состав Айзека во главе с ним самим. Сила аниматусов была запредельной и недосягаемой для человека.

— Я вижу, твоя одежда совсем прохудилась, — покачал головой Айзек, когда подошва ботинка Ойтуша навсегда распрощалась со своим местоположением. Его штаны напоминали лохмотья, а свитер износился настолько, что парень едва ли не выпадал из него. — Есть у меня для тебя подарок. Держи.

Взглянув на то, что Айзек протягивал ему, Ойтуш с трудом удержался от победного танца. Это был аккуратно сложенный комплект черной полицейской формы.

— Теперь ты официально в моей команде, солдат Эвери, — сказал Айзек и крепко пожал ему руку своей человеческой конечностью. — Прими мои поздравления, офицер.

Ойтуш долго не знал, что сказать. Он мечтал об этой форме с самого первого дня в подземке, но только сейчас чувствовал, что по-настоящему заслужил ее.

“Теперь ты можешь гордиться мной”, — подумал он, представляя себе улыбку на лице Сати.

С этого дня индивидуальные тренировки с Айзеком закончились, и уже завтра Ойтуш должен был начать заниматься вместе со всеми. С одной стороны, он радовался, что сможет спать на два часа дольше, но с другой стороны его бросало в дрожь при мысли о том, что он станет посмешищем. Многие солдаты недолюбливали его, выскочку, что так нагло пробился в элиту, другие в открытую насмехались. Например, эта рыжеволосая, Карен Гравано, вечно дымящая сигаретой, как паровоз. Ойтуш не знал, что бесит его больше: ее неуместный громкий смех или же постоянное щелканье зажигалкой.

Оказалось, что она всего на год младше Ойтуша. Карен сбежала из дома, когда ей стукнуло шестнадцать, и сразу же примкнула к сопротивлению, о котором так много слышала. Айзек говорил, что она одна из лучших в его команде, хоть у нее и язык без костей.

Ее друзьями были Томб Ситис по прозвищу Протон — здоровенный парень с железными зубами и Эвелин

Кертис — та самая анорексичная брюнетка с собрания, с глазами, напоминающими глаза голодного хищника. Протон нравился Ойтушу: он был незатейливым, но честным парнем, а вот Кертис, должно быть, отсидела срок за сбыт сильных наркотиков. Ойтуш был почти уверен, что именно она таскает морфин из медблока, но, так или иначе, теперь они были в одной команде, а это значит, что надо было заткнуться и привыкать.

На следующее утро Ойтуш проспал. Когда он добежал до окраины лагеря, весь личный офицерский состав уже выстроился перед Айзеком. Незаметно встав в конец шеренги, Ойтуш многократно проклял Захарию и его чертов неисправный будильник. Айзек сделал вид, что ничего не заметил, а вот Гравано не упустила случая напомнить о себе:

— Каким надо быть болваном, чтобы опоздать на службу в первый же день? — негромко сказала она, высовывая вперед свою рыжую патлатую голову.

Ойтуш никогда не лез за словом в карман, но сейчас ему не хотелось огорчать Айзека, который так много на него поставил. Он промолчал, глядя себе под ноги, решив, что еще успеет одолеть Гравано в языковых баталиях.

Ойтуш подсматривал за тренировками личного состава и знал, что после пробежки, стрельбы и физподготовки, будет спарринг. Вначале солдаты, разбившись по парам, по очереди отрабатывали нападение и защиту, затем — практиковали свободный стиль.