Ген луны - 2. Закат и Восход (СИ)

— Я могу рассказать, – вдруг раздался голос у двери. Анна резко повернула голову на источник звука. В дверях стоял Элмер Фронски.

Ларк открыл глаза – он находился в полутемном помещении. За окном только занимался рассвет.

Повернув голову, он обнаружил рядом знакомые пепельные волосы. Волосы всего лишь на тон темнее его.

«Лилу», — его губы двинулись, но звука он почему-то не издал. Видимо, в горле пересохло, или голосовые связки слегка отвыкли работать. Но сколько же времени должно было пройти для этого?

Он снова повернул голову, и шею защипало. Ларк коснулся пальцами горла, но ощутил, что оно затянуто в ткань. Бинты.

Он вздрогнул, вспомнив, почему повреждена его шея.

— Ларк? – услышал он вдруг. Лилу привстала на кровати, и сонным взглядом вглядывалась в его лицо. Тут ее глаза расширились.

— Ларк...— она приблизила лицо, вглядываясь в полумрак. Она повернула его голову. – Ты жив? Ты меня слышишь?

— Слышу, — прохрипел он, думая, что голос возвращается.

— Лилу, что случилось? Где мы? – он привстал на локте. Комнату, где они находились, он не узнавал. – Лилу?..

Его сестра сидела на кровати, опустив голову. Плечи Лилу тряслись крупной дрожью.

— Ха-ха-ха! – вдруг тихо засмеялась она.

— Эй, ты чего? – Ларк нахмурился, думая, что так насмешило его сестру. – Ты чего смеешься? – он коснулся ее лица, и с удивлением обнаружил, что оно мокрое.

— Лилу, ты что, плачешь?! – он ошарашенно смотрел на сестру. Лилу ни разу за всю жизнь не плакала. Никогда. Даже в детстве. Словно бесчувственный манекен.

Смех все нарастал. Лилу подняла залитое слезами, мутно блестевшими в предрассветных сумерках, лицо, и хохотала в потолок, стуча ладонью по матрасу.

«Да у нее обычная истерика», — догадался Ларк, и несильно, наотмашь, ударил ее по щеке. Смех стих.

— Успокойся, – он обнял одной рукой сестру. Спина Лилу все еще вздрагивала, но уже не от смеха. – Все нормально.

— Ларк, какой же ты дурак...идиот...идиот...идиот...— бормотала она закрыв глаза ладонью. Ларк ухмыльнулся.

«Плохо я, оказывается, ее знал», — подумал он, слушая утихающую дрожь сестры. «Всегда считал ее чем-то бесчеловечным, вроде нашей матери, но, видимо...» — он коснулся губами ее затылка. – «...в Лилу еще не умерло то, что люди называют человечностью»...

— Вы? Расскажете? – Лолита удивленно смотрела на учителя. Тот кивнул.

— Именно. Вы же хотите знать, кого вы убили? – он перевел взгляд на забрызганный кровью пол.

— Я? Убила кого-то?! – опешила Лолита. – О боже!

— Именно, — ухмыльнулся Элмер, наблюдая за схватившейся за голову Аней. – Сверхвампира.

— Сверхвампира?! – белое лицо девушки побледнело еще больше.

— Да.

— Кто это? Скажите! – вдруг потребовала она, вскакивая с кровати. Вампир заметил, что в глазах Ровенской мелькнул красный отблеск, но тут же скрылся.

— Вы убили сына Дориана Блада.

Аня застыла на месте, как вкопанная. Сверхвампира, да еще и сына ректора Королевской Академии?! Теперь ей точно не избежать смерти.

— Я его знала раньше? – прошептала она, чувстуя, как пересыхают от страха губы, и холод проходит по спине.

— Да, — ответил тот.

— Кто это? – крикнула Аня.

— Это Ларк Блад из команды, называемой «L&L».

Ноги Ани подкосились.

— Боже...нет...— шок сковал все ее тело. – Но почему я его убила?! Зачем?!

Вампир развел руками.

— Не знаю. Но в любом случае, у вас есть еще время до полудня, госпожа Ровенская, и... я бы советовал вам бежать отсюда как можно скорее, – он вышел, и закрыл дверь. Аня осталась одна.

«Бежать?..» — она посмотрела на свои руки. Кое-где на пальцах осталась кровь. «Бежать от наказания за свой проступок? Нет. Лучше я умру, чем потом жить, зная, что на мне лежит печать убийцы и трусихи, которая побоялась смерти. И дело даже не в том, что обо мне подумают другие...» — Аня, не отрываясь, как загипнотизированная смотрела на свои руки. «...а то, что я сама не смогу жить спокойно с таким грузом на душе. Меня казнят, скорее всего сегодня», — она посмотрела в окно, за которым медленно поднималось солнце. «Но Александр тогда тоже умрет. Как жаль, что он не может жить без меня не только душевно, но и физически. Прости меня, Александр. Прости, что убъю тебя сегодня», — в глазах покалывало, но слез не было. Слишком сильной была тяжесть, придавливающая к земле.

«Я убью тебя сегодня, сестра», — пронесся тихий шепот по комнате.

— Ты уверен, что сможешь идти? – спросила Лилу. Ларк поморщился:

— Не принимай меня совсем уж за инвалида! — он медленно, но довольно уверенно ступил на погрытую гравием дорогу, и сел все в тот же черный кодилак, который привез его отца сюда. Лилу села рядом, и посмотрев в окно, сказала:

— Знаешь, а отец выглядит таким милым, когда говорит что-то приятное людям.

Ларк поднял брови, и выглянул в окно автомобиля.

Дориан Блад стоял неподалеку, и что-то говорил монахиням и отцу-настоятелю. Монахини, вопреки своему должному поведению, вовсю смущенно хихикали, и розовели, а священник смеялся, что-то отвечая вампиру.