Ген луны (СИ)

Захария закашлялся, и Милан с каким-то немного сочувствующим выражением лица похлопал его по спине. Аня скосила на них глаза, не понимая странного поведения длинноволосого.

Кира протянула Ровенской ладонь. Девушка пожала ее руку.

— Можно сокращенно, Лола. – сказала Анна Кире. Та улыбнувшись, кивнула.

— Ты сейчас куда? – спросила у нее вампирша, забирая свою стопку бумаг у Милана. Лола развела руками:

— Не знаю. Я еще не изучила здания. – ответила она. Кира посмотрела на нее, и сказала:

— Если хочешь, я минут через… — она посмотрела на часы Захарии. – …Сорок подойду к твоей комнате и покажу тебе школу. А то новичкам по ней ходить одним опасно. Наткнешься на такого, как Захария, — она толкнула локтем черноволосого в бок. – Пиши пропало.

Тот хмыкнул. Аня настороженно посмотрела на него. Он ответил равнодушным черным взглядом.

«Он что, кровожадный такой?» — подумала она.

— Именно, — засмеялся Милан, проходя мимо Лолиты вслед за Кирой в другой конец галереи. – Приятно было познакомиться, Лолита.

— Мне тоже. – отозвалась она, глядя им вслед. Последним шел Захария. Он скользнул по девушке взглядом, от которого Ане стало жутко. Она поежилась, глядя ему в спину. Когда за вампирами захлопнулась дверь, она сказала сама себе:

— Брр…ну и местечко! И куда меня занесло? И этот Захария…ну и тип. Мороз по коже…

Решив больше не испытывать судьбу, Лолита поднялась к себе в комнату, и поставив на мольберт незаконченную картину, которую она привезла с собой, начала рисовать. На этой картине на фоне голубоватой луны, был изображен черный силуэт девушки, держащей в руках музыкальную шкатулку. Ее длинные волосы развевались от ночного ветерка, что относил музыку от героини и отдавал ее бескровной Луне.

Аня так увлеклась рисованием, что очнулась только после того, как ее плеча коснулась чья-то рука.

— Лолита, ау! – услышала она голос Киры за спиной. Анне повернулась к вампирше, сжимая в руках палитру и кисть.

— Прости, я не услышала тебя. – она виновато посмотрела на девушку. Но та лишь махнула рукой:

— Ничего страшного. Ух ты, ты сама это нарисовала? – Кира подошла к мольберту, разглядывая картину.

— Ну да. – ответила Аня. Тут Кира пошатнулась.

— Что с тобой? – забеспокоилась Анне, придержав девушку за локоть. Та посмотрела на Лолу:

— Ты умеешь рисовать реальностью?! – воскликнула она, вновь изумленно поглядев на картину. – Да никто в нашей академии этого не умеет! Даже сам Лукор!

— Что-что? Прости, я не поняла, что ты имеешь ввиду. – не въехала Ровенская. Кира подошла к картине почти вплотную, вглядываясь в нее:

— Ты умеешь рисовать так, что другие, кто смотрит на картину, может увидеть ее сцену. То, что происходит в ней. Может увидеть так, словно все это происходит наяву.

— Что? – снова не поняла Лолита. Кира нетерпеливо посмотрела на нее:

— Когда я смотрю на эту картину, то чувствую запах ночи, полнолуния, чувствую на своей коже ветер, который развевает волосы этой девушки, и еще… — она внимательно посмотрела на Аню. – Я слышу музыку ТВОЕЙ музыкальной шкатулки. По идее, это очень большое откровение. Музыка шкатулки, подаренной тебе – это музыка твоей души. Тот, кто услышит ее, может догадаться о том, что ты за человек.

Кира неожиданно остро взглянула на Анну, и сказала:

— Лолита, ты должна уничтожить эту картину. Немедленно.

— Почему? – спросила Анне. Кира схватилась за голову:

— О боже, разве не понятно? Эту музыку могу услышать не одна я. Да кто угодно! Хоть тот же Захария или Рой с Миланом! Ладно Милан – он довольно хороший человек. Насчет Роя не знаю, но Захария…— Кира взволнованно ходила по комнате. – Захария – чистейший вампир, причем в его роду есть очень свирепые предки. И сам он очень неравнодушен к крови. А теперь представь на минуту: он видит эту картину, слышит музыку твоей души. Это все равно, как если бы ты выложила ему все свои секреты без утайки. Узнав все о тебе, он, если конечно ему это будет нужно, сможет вертеть тобою как хочет. И ты ничего не сможешь сделать. Тот, кто услышит эту музыку, сможет при желании украсть твою душу! Теперь ты понимаешь, как это опасно? – восклицала она, не прекращая своего мельтешения. У Ани закружилась голова. Она поняла.

— Да. – тихо сказала она.

В ее комнате был небольшой камин. Она приблизилась к нему, и разожгла огонь. После, сняв картину с мольберта, и подойдя к пылающей глотке, Лола еще раз взглянула на холст. У Анне было ощущение, что она сжигает часть своей души. Девушка аккуратно поставила картину в огонь, и отошла, наблюдая за тем, как пламя жадно охватывает разрисованную ткань.

Когда от ее творения остался лишь пепел, Кира собрала его, и открыв окно, подставила ладони с горстью серых хлопьев против ветра. Спустя несколько секунд ее рука опустела.