Гендерфлюид

Вчерашняя история повторилась в деталях: вспышки фотоаппаратов, айфоны, андроиды, шум, как на восточном базаре. Когда мои любители древностей наконец обратили свой взор на верблюда, я поискал среди местных вчерашнего старика. Однако его нигде не было. «Ну и буй с ним», – мысленно выругался я и пошел к месту своего мокрого дела. Желтовато-бурое пятно безмолвно свидетельствовало о вчерашнем моем непотребстве.

Открутив крышку баклажки и смочив платок, я принялся старательно тереть боковину, пытаясь вернуть ей первозданный облик. Клятая колонна увлажнялась, и только. Когда пять литров ушли как в песок, я понял, что ничего не изменилось: желтое пятно продолжало выделяться на сером фоне, еще яростнее обвиняя меня в осквернении святынь. Может, будь у меня под рукой чистящее средство, моя попытка была бы успешнее. Но «Фейри» тут не торговали, а взять что-то из отеля мне и в голову не пришло. Да и где гарантия, что это поможет? Все мои усилия прошли впустую. Колонна мгновенно высохла под лучами жаркого солнца, пятно вернулось в прежнее состояние, нисколько не изменив ни цвет, ни размер.

– Вы археолог? – голос прозвучал так неожиданно, что я подскочил на месте. Конечно, кто же это еще мог быть, как ни мой верный «поклонник»? Стоял себе рядом, весь усеянный бисеринками пота, шумно дыша и облизывая губы. Две шаурмы, купленные им на входе, уже отправились в его необъятный желудок, оставив на губах следы жира, на футболке крошки и пару килограмм на том месте, что у прочих зовется талией. Двухкилометровый спуск дался ему с трудом, судя по пятнам пота под мышками, на спине и на выпирающем животе.

– Нет, я – не археолог! – Тон, которым это было сказано, должен был не оставить ни малейших сомнений, что я не собираюсь длить разговор. Меньше всего в этот момент мне хотелось разговаривать: попытка отмыть колонну провалилась, а я был близок к панике. Вероятность, что я снова превращусь в мужчину, стремилась к нулю. Так я наутро вновь проснусь в этом теле! Как в этой ситуации вести непринужденную беседу? Тем более с типом, внушавшим неприязнь как своим видом, так и поведением самонадеянного самца. Но толстяк не собирался сдаваться:

– Я тоже люблю артефакты, у меня на даче стоит статуя Аполлона, оригинал, мне друзья его из Греции привезли. У меня серьезные связи с греческим министерством культуры, – похвастался он, видимо, предполагая, что после этих слов я ему отдамся прямо здесь, на скалах Петры.

– Поздравляю, – с этими словами я быстрым шагом пошел к единственной урне, находившейся здесь, чтобы выбросить испорченные носовые платки и пустую емкость. Толстяк замешкался, обозначил движение вслед, но рассудив, что со мной ему в скорости не тягаться, решил поупражняться в славословии с единственным соперником ему по зубам – верблюдом. Верблюд, раздраконенный туристами, не оценил риторики, или тоже решил, что этот человек чересчур приставуч, и выразил свое отношение к происходящему смачным плевком в лицо собеседника. Чертыхаясь и проклиная весь арабский мир, толстяк начал чистить щеки и без того грязным платком, выуженным откуда-то из глубин необъятных штанов. Пара человек не удержалась от смеха, в то время как основная масса старательно отворачивалась. Толстяка смех людей оскорбил больше плевка верблюда: он с матом обрушился на них, тем самым подтвердив теорию Дарвина, что некоторые люди все же произошли от обезьян.

Я еще раз прошелся по небольшой площадке перед храмом, но вчерашний старик как сквозь песок провалился. Я нашел лишь отметины от ножек раскладного стула, на котором сидел бедуин. И что мне теперь делать? На площадке перед храмом было много торговцев, продающих безделушки, но никто из них не видел старика с кальяном. Я начал внутренне паниковать, где искать этого старика, как его найти среди арабов, которые все на одно лицо.

– Как вам Петра? – голос Рахима вывел меня из задумчивости.

– Это волшебное место! Такое бывает только в сказке, – я практически не покривил душой. – Когда мы выезжаем? Поездка ни к чему не привела, и мне не терпелось попасть в отель, где можно будет принять душ и спокойно обдумать дальнейшие действия.

– Сейчас пять-десять минут, когда все соберутся, пойдем к трансферу, – Рахим хоть и показывал заинтересованность, но делал это неназойливо. Может, боялся реакции Александра? Арабы, они не конфликтные, на рожон не лезут.

Выход из каньона на площадку к микроавтобусу шел на подъем, незначительный, но затяжной, практически те же два километра. Шумное дыхание толстяка сопровождало нас на протяжении всего пути. Имея такой лишний вес и слабое здоровье, он все же поехал на Петру. Какая у него была необходимость? Неужели из-за меня? Мысль показалась интересной и в то же время тревожной. Мне теперь все время придется вести себя настороже?