Гендерное общество

семейных праздников; праздники сообщества должны были стать домашними. «Семья» как

место идеализированной романтической тоски было изобретением XIX в., поскольку она

пыталась все же сохранить те ценности, которые на самом теряла безвозвратно. Историк

Джон Гиллис пишет:

«Когда мужчины работали дома, трапезы редко бывали приватными или даже регулярными.

Выходные выливались в общинные празднества и взаимное хождение по гостям, а не в

приватные семейные праздники с приготовленной для них домашней пищей. Неторопливые

часы обеда, проведение воскресного дня с семьей и воссоединение нуклеарной семьи по

большим праздникам, например во время Рождества, были изобретены лишь начиная с

середины XIX в.»11

Быстрая индустриализация американской экономики в десятилетия после гражданской войны

только укрепила эти тенденции. К 1890г. всего лишь около 1% замужних женщин работали

вне дома. Поскольку материнство все чаще рассматривалось как единственное «призвание»

женщины, важность отцовства преуменьшалась. «Муж и отец в семье среднего достатка,

проживающей в пригороде, — почти полностью вос-

187

кресный институт», — писал один автор в «Харперс базар» еще в 1900г. Статьи под

названием «Отцы, время вернуться в семью!» с определенной регулярностью появлялись в

популярных журналах. «Бедного отца оставили за дверью, — делилась своими наблюдениями

член движения прогрессивных реформаторов Джейн Адаме в 1911 г. — Он не получает

особого признания. Было бы хорошо, если бы у отца был специальный день, когда бы он

получал это признание». (Эта благородная идея шестьдесят один год ждала момента своего

осуществления'2.)

Комментаторы на рубеже XIX и XX вв. также немало волновались из-за кризиса семьи. Число

разводов устойчиво росло начиная со времени возвращения солдат после гражданской войны

— от семи тысяч в 1860 г. до пятидесяти шести тысяч в 1900 г. иста тысяч в 1914 г. В 1916 г. в

Сан-Франциско один из каждых четырех браков заканчивался разводом; в Лос-Анджелесе —

один из пяти, в более традиционном и католическом Чикаго — один из семи. В 1914 г.

исследование семейного положения женщин — дипломированных выпускниц колледжей

Барнард, Брин-Мор, Корнелл, Маунт-Холиок, Рэдклифф, Смит, Вассар, Уэлсли и Уэллс

показало, что менее 40% выпускниц вышли замуж. Из выпускниц Гарварда 1870-х гг. почти

треть женщин между сорока и пятьюдесятью годами оказались одинокими. «Через пятьдесят

лет брак исчезнет», — предсказывал уважаемый гарвардский психолог Джон Уотсон в начале

XX в.13

Кризис семьи был настолько животрепещущим вопросом, что президент Теодор Рузвельт в

1909 г. созвал первую конференцию Белого дома по вопросам детей. Рузвельт полагал, что

необходимо поощрять мужчин к более активному отцовству, а белые урожденные

американки, в свою очередь, нуждаются в поддержке, чтобы рожать больше детей, чтобы

белые люди не кончили, по его выражению, «расовым самоубийством». Он также полагал, что

бедность, особенно бедность овдовевших матерей, — главная проблема в жизни их детей и

помощь таким семьям является обязанностью правительства. Рузвельт считал необходимым

материально поддерживать матерей-одиночек, которые, по общему мнению, были способны

обеспечить достойный уход за своими детьми, если им добавить немножко денег14.

Разделение сфер обеспечило основу для фактически бесконечного кризиса семьи на

протяжении всего XX в. Попытки женщин выйти за пределы дома, чтобы поступить в

институт,

188

прийти на рынок труда, вступить в профсоюзы, получить профессиональное образование,

встретили существенное сопротивление, а мужское желание вернуться домой, в семью, падало

вплотьдо 1940-х гг. Вторая мировая война прервала этот процесс, поскольку женщины снова в

огромном количестве оказались на рынке труда. Но послевоенный экономический бум,

питавшийся огромными правительственными расходами на строительство дорог, школ, а

также законодательством, направленным на поддержку ветеранов войны, сделал нуклеарную

семью, проживающую в своем доме в пригороде, жизненной реальностью для все

возрастающего числа американских семей. Все это стабилизировало данную форму семьи, на

самом деле искусственную и чреватую проблемами: нуклеарную семью Джун и Уорда

Кливеров с их детьми Уолли и Бивером*15.

Огромные государственные инвестиции в поддержку идеальной модели семьи, состоящей из

мужа-кормильца, матери-домохозяйки и их детей, сопровождались резким повышением числа

браков и столь же резким снижением возраста заключения первого брака. В то время как

сегодняшние показатели в этой области соответствуют показателям остальной части XX в.,

эра 1945—1960гг. резко выделяется, так как «молодые мужчины и женщины... в качестве

реакции на трудности и разлуки, связанные с депрессией и войной... вступали в брак необыч-

но рано». В 1867 г. в США было заключено 9,6 браков на 1000 человек; столетие спустя — 9,7

браков. А вот в 1946г. это число достигло своего абсолютного максимума — 14,2. При таком

высоком показателе брачности, высокой фертильнос-ти и стабильно низких показателях

разводов семья 1950-х гг. превратилась в образец, который многие продолжают расценивать