Генерал Абакумов. Палач или жертва?

15 октября: «Это ужасно, у меня кружится голова; трупы, ужас войны, мы непрерывно под обстрелом. Снова я голоден и не спал. Я достал фляжку спирта. Я ходил в лес на рекогносцировку. У нас полное уничтожение. Армия разбита, обоз уничтожен. Я пишу в лесу у огня. Утром я потерял всех чекистов, остался один среди чужих людей. Армия распалась».

16 октября: «Я переночевал в лесу. Уже три дня я не ел хлеба. В лесу очень много красноармейцев. Командиры отсутствуют. В течение всей ночи и утром немцы обстреливали лес оружием всех видов. Около 7 часов утра мы встали и пошли на север. Стрельба продолжалась. На отдыхе я помылся. Мы достали продуктов питания и сварили обед. Я нашел для себя маленькое одеяло, полевую фляжку и сумку. С утра идет дождь. Затем дождь перешел в мокрый снег. Мы промокли до нитки. Нас мучает ужасная жажда, мы пьем болотную воду.

Под вечер мы пришли к деревне К. Адский холод, сыро. Мы построили палатки, разожгли огонь, высушили одежду, пошли вчетвером в колхоз и достали соломы. Мы спали очень беспокойно. На дороге мы видели немецкий обоз, пропустили его мимо. Наткнулись на мертвых красноармейцев. По пути лежат кучи брошенных противогазов и касок».

17 октября: «Я проснулся от голода. Красноармейцы уже разожгли огонь. Я высушил мою шинель. Вскоре позавтракали и затем отправились дальше. Уже третий день мы не имеем хлеба. Вышли для разведки на опушку леса. Немецкий разведывательный отряд обнаружил нас и обстрелял из миномета. Вечером мы перешли железную дорогу и канал, достали сена для ночевки. Немецкий патруль обнаружил нас и обстрелял из легких пулеметов и минометов. В пути я бросил сено. Ночь была ужасно холодна, хотя в лесу мы спали на сене».

18 октября: «Не позавтракав, продолжали мы двигаться через лес. Мы видели немецкий патруль. Перестрелки не было. Как всегда, шли через болото. Около 12 часов остановились позавтракать, высушили одежду, ели теплый суп и кашу, кусочек мяса на 4-х человек, немного картофеля и гороха. Я побрился. Ночью предстоит переход через шоссе. Оно находится под обстрелом. К сожалению, у меня нет больше одеяла, так как вчера во время перехода через железнодорожную линию оно исчезло. Ужасно холодно».

19 октября: «Всю ночь мы шли под проливным дождем через болотистую местность. Непроницаемый мрак. На мне нет больше ни одной сухой нитки. Моя правая нога опухла. Двигаться ужасно тяжело. На рассвете мы остановились в лесу. С большим усилием я обсушился у огня и оделся, не поев и не поспав. Предстоит нам теперь путь через безлесную местность. Мы разделились на две группы, половина из нас не имеет оружия. Днем я вышел из лесу в качестве охранения, но безрезультатно. Разведка ходила за лес в…, но там немцы. Слышна стрельба легких пулеметов и минометов». На этом дневник начальника Особого отдела 50-й армии обрывается…

Известно, что эта 50-я армия в начале октября 1941 г. попала в окружение вследствие начавшегося 30 сентября глубокого прорыва 2-й танковой группы Х. Гудериана. А 7 октября все три армии Брянского фронта развернулись на 180 градусов и начали прорыв из окружения. По докладу будущего маршала Советского Союза Еременко А. И., к 20 октября 1941 года в район Белева вышли 1600 человек из 217-й стрелковой дивизии, 1524 человека – из 290-й, полностью два полка с артиллерией.

По мнению современных исследователей, 50-я армия попала в окружение и прорывалась с тяжелыми боями из-за ошибок Генерального штаба и командующего фронтом генерал-лейтенанта А. И. Еременко. В частности, В. Р. Ератов из Карачевского краеведческого музея пишет: «Например, М.Ю. Мягков прямо указывает на то, что если для 13-й армии (генерал-майора А.М. Городнянского) и 3-й армии (генерал-майора Я. Г. Крейзера) соединение частей Вейхса и Гудериана означало фактическое окружение, то для 50-й армии (генерал-майора М.П. Петрова) оставалась возможность отступления на северо-восток, на город Белев. К 8 октября командование группы армий “Центр” смогло прикрыть это северо-восточное направление лишь силами 112-й пехотной дивизии и частично 52-й пехотной дивизии (2-й армии). Здесь немцы не имели сплошного фронта. Однако начавшийся успешный прорыв 50-й советской армии на Белев вскоре был остановлен по приказу Б. М. Шапошникова, начальника Генштаба РККА. Все попытки частей армии пробиться в юго-восточном направлении (на р. Рессета) оказались безуспешными. Потеряв свыше 80 % личного состава и более 97 % артиллерии, лишившись командующего генерала М. Н. Петрова, остатки армии все же вышли из окружения, но в направлении на северо-восток, на Белев.

Прорыв отдельных частей и бои на Рессете продолжались более двух недель. В результате из окружения сумели прорваться всего 11,5 тыс. бойцов и командиров – все, что осталось от армии численностью более 100 тысяч человек».